Сокол

Самый нахальный из них — круглолицый здоровяк с пухлыми, словно укушенными пчелой губами, в золотых браслетах и с богатым ожерельем, вскочил на ноги и принялся танцевать, прихлопывая в ладоши и напевая нечто вроде рэпа:

— Умножай свое богатство! Умножай свое богатство! Умножай свое богатство!

Какие-то смазливые девчонки — нашлись здесь и такие, — вскочив, закружили рядом, извиваясь, словно ползущие по горячему песку змеи.

Однако этих танцовщиц парням показалось мало, и они принялись силой выдергивать остальных женщин:

— А ну, иди сюда, дева! Вставай, поднимайся, потанцуй с нами, иначе, клянусь Осирисом, мы сейчас выкинем тебя за борт!

Такое вот предложение, от которого нельзя отказаться.

Максим давно сидел в напряжении, заметив, что самый главный нахалюга — пухлогубый — не сводит сального взгляда с Тейи.

Вот, вихляя бедрами, подошел:

— Вставай, красавица!

Нагнулся, намереваясь грубо схватить царевну за руку.

Не вставая, Макс коротко ударил его в скулу, да так, что незадачливый танцор кубарем перевалился через борт и полетел в воду.

— Ты что творишь, крестьянин? А ну-ка, мы сейчас зададим тебе хорошую трепку!

Жутко завопив, товарищи нахалюги бросились на едва успевшего подняться на ноги юношу. Тот быстро принял боксерскую стойку. Негоже, конечно, кандидату в мастера спорта тягаться с пьяницами, но те сами напросились.

Удар! Короткий, боковой хук — в голову. Это одному… Тут же второму — апперкот в печень.

Ага! Согнулся, завопил. Это тебе не песни орать пьяным голосом.

Очнувшийся от хука тоже замахал руками. Ага, попадешь, как же! Нечего и думать.

Удар! Удар! Удар!

Только черные ступни мелькнули над бортом. И плеск волн.

Третий прыгнул сам. Четвертый же… Четвертый — музыкант и певец — уже давно спал, склонив голову набок и пуская слюни. Максим не стал его трогать. Поставил ногу на борт, выглянул:

— Ну, что, протрезвели?

В ответ послышались самые гнусные ругательства.

Молодой человек лишь пожал плечами:

— Ну, нет, так еще поплавайте. Может, вас там крокодил съест. Во-он он как раз плывет! Даже не один, целый выводок. Воистину, вкусный у них сегодня ужин. Вкусный и питальный.

— Ладно тебе насмехаться! — Испуганно оглядываясь, парни резко сбавили гонору и подплыли поближе к барке. — Мы это… влезем?

— Влезайте, — мигнув кормщику, Максим безразлично пожал плечами. — Только имейте в виду, ежели хоть что-то пойдет не так, снова выкину.

— Да ладно…

Присмиревшие парни уселись ближе к корме, время от времени бросая на Макса любопытные взгляды. Да-да, пожалуй, любопытства там было больше, нежели ненависти и злобы. Интересно нахалюгам стало — кто этот тут вдруг осмелился их так побить?

А музыкант все так и спал, привалившись спиной к борту. Парадный, тщательно завитый парик его давно слетел на палубу и валялся там черной, мокрой от брызг мочалкой.

Наступил вечер, и в небе зажглись желтые звезды. Люди постепенно успокаивались, уже никто больше не пел, не плясал, все готовились ко сну, расстилая циновки и вполголоса рассказывая друг другу разные поучительные истории.

На ночь барка свернула к берегу, но не причалила, а лишь бросила на излучине якоря. Так было спокойнее.

Тейя быстро уснула, а вот Максим, как мог, боролся со сном, справедливо ожидая визита молодых нахалов. Те и явились, правда не все, а только двое. Надо сказать, вели себя вполне даже корректно — вот что значит вовремя двинуть в челюсть, сразу вся спесь пройдет.

— Ну? — глядя на возникшие рядом тени, с усмешкой потянулся Макс. — И что вам еще надобно?

— Ты ведь не крестьянин, так? — Главарь развеселой компании, не дожидаясь приглашения, уселся рядом на корточки.

Второй стоял чуть в сторонке, так, на всякий случай. Бдил.

— Не крестьянин. — Максим негромко усмехнулся. — Я — воин.

— Да мы сразу заметили, что ты… ты только прикидываешься крестьянином, — прошептал собеседник. — Ты воин сетиу? Других здесь нет. Не бойся, мы не выдадим тебя, клянусь Сетом! За вами — великая сила. И мы… меня зовут Нуви… мы давно хотели как-то с вами снестись. Могли бы помочь, скажем, разрушить дамбы.

Вот это сволочь!

Юный царь чуть было не выругался матом. Ну ничего себе заявочки — разрушить дамбы. Вот так, запросто, взять и разрушить… Оставив тысячи людей умирать с голоду! Однако…

— Ты, конечно, потребуешь за это плату?

— О, нет, — тихонько засмеялся Нуви. — Я и так не беден. Но хочу власти! И вы — мятежники сетиу или те, кто стоит за вами, — вы мне ее дадите! Не прошу слишком многого, хочу стать всего лишь правителем нома Змеи — этой мой родной ном, и я знаю, как управлять им. Поверьте, у вас не будет никаких трудностей.

— Заманчивое предложение. — Максим покачал головой. — Нам надо обсудить его поподробнее. Я… нет, мой командир… должен знать верных людей. Всех, на кого можно опереться.

— Да-да, давай встретимся в Уасете — ты ведь туда направляешься? И, верно, не просто так?

— Ты прав — не просто. А встретимся мы с тобой в Уасете, скажем, у храма Птаха. Там есть такой небольшой, недалеко от пристани. В третий день месяца Мехир, сразу после праздника опьянения.