Сокровища древнего Искера

Сокровищница — реальна! Хан и Наран ее нашли, но не открыли. Калинин — ведь это, наверняка, про него говорили напарники при бабе Ларе, а не про калину — мог объявится здесь и забрать Алису. Напрашивались два интересных вывода. Во-первых, Алиса зачем-то была нужна напарникам. То есть не только ради чудесных глаз, а для какого-то дела. И во-вторых, Калинин был в курсе. В отличии от самой Алисы.

— А почему они вас попросили? — спросила она. — Почему сами не смогли открыть?

— Голубушка, так куда ж им? — удивилась баба Лара, разливая ароматный чай из самовара в две кружки. — Они ж мужики. А дверь только баба откроет. Да не простая, а та, что в сердцах у двух сыновей хана поселилась. Ты ж, ягодка, про предание слыхала али нет?

Алиса нахмурилась и помотала головой. В деле о таинственной сокровищнице хана Искера нарисовалась новая переменная — предание. И почему она впервые о нем слышала?

— А мне, баба Лара, чайку нальёте? — спросил Наран, войдя в дом и бросив цепкий взгляд на Алису.

— Отчего ж не налить? Налью, соколик, — радостно улыбнулась женщина и встала за третьей кружкой.

Наран подошёл к столу и сел рядом с Алисой. От него привычно пахло деревом, и теперь она понимала, откуда на нем этот запах. Взгляд Нарана внимательно изучал лицо Алисы, будто вызнавая всё, что с ней произошло с момента пробуждения, а рука потянулась обнять девушку за плечи.

Но Алиса отстранилась, чуть качнувшись в сторону, и сурово наставила на мужчину палец:

— Вы с Ханом задолжали мне тонну объяснений.

— Объяснения — это всего лишь слова, крошка-малышка. Наши поступки гораздо красноречивее, — Наран оскалил зубы в своей опасной улыбке и с силой всё же притянул Алису к себе, шепнув на ухо. — Но ты же хочешь всё и сразу?

Кузнечики

Алиса не нашлась с ответом, почувствовав, как запылали щеки от вопроса Нарана.

Всё и сразу… Обычные слова, но, сказанные им, несли в себе сразу несколько подтекстов, один другого сильнее.

Нет, она не хотела всё и сразу. Или хотела? Ранним утром на обрыве у Иртыша Алиса явно дала понять мужчинам, что именно так и хочет. Чтобы оба, чтобы с двух сторон, чтобы в два раза больше, чем обычно. Но то было на рассвете после бессонной ночи, когда мозг уже устал мыслить и мог лишь принимать. К тому же — обрыв, широкая лента реки, крошечные деревья вдалеке, да даже сам воздух! — всё в том месте было каким-то ненастоящим. Будто картинка из сновидения — слишком волнующая, слишком идеальная, слишком воздушная, чтобы быть правдой. Алиса поддалась этим природным чарам, которые шептали ей ветром «согласись, не спорь, просто растворись в моменте». И теперь этот момент в ее голове выглядел как трейлер фильма — эдакий крючок, цепляющий зрителя обещанием бОльшего. И часть Алисы хотела бОльшего, хотела купить билет на это кино, хотела сесть в зрительское кресло в самом первом ряду. Но другая часть — та, благодаря которой она сдавала экзамены в университете и успешно решала трудные задачи на работе, та правильная ее часть, воспитанная консервативными родителями, — категорически отказывалась понимать, как такое

вообще можно хотеть. Это же… неприемлемо! Как она себе представляет их в будущем? Как они будут разрешать конфликты, когда и с одним-то человеком бывает трудно договориться? Как отреагируют ее родные? Какое отчество она даст ребёнку? Где, наконец, она найдёт подходящую для них кровать? Тут ведь даже кинг-сайз не поможет…

Алиса резко вскочила на ноги и пулей вылетела из дома. Она одним махом перескочила две ступеньки крыльца и скорым шагом пошла вперёд, на ходу сбивая белые головки одуванчиков.

Она была зла на себя, зла на Нарана, зла на свою жизнь. Во-первых, дурацкие мысли в голове. К чему думать о будущем, когда у них даже и настоящего-то ещё нет? Это глупо! Ребёнок, она даже о ребёнке уже подумала! Ну что за идиотизм? Кровать кинг-сайз, мнение родителей — ну ерунда ведь? Алиса напомнила себе — со злостью, с отчаянием — что она уедет через пару недель. Не будет никакого кинг-сайза! Будет необычная интрижка, под каким-нибудь кустом той самой калины, за что позже ей самой будет дико стыдно. И если она не хочет потом себя корить, если не хочет потом краснеть при любом упоминании цифры «три», то ей стоит выбросить «всё и сразу» из головы вон! Ей нужно просто быть собой, быть археологом, быть в конце концов женщиной, совершающей верные поступки, — не те, о которых просит тело, а те, которые разрешает душа. Душа, правда, мялась и лепетала неразборчиво, и от того Алиса ещё сильнее злилась на себя.

Наран тоже хорош. Подливал масла в огонь, как заправский шарлатан и мошенник. Может, для них с Ханом и не впервой было так разводить девушку, может, они вообще из тех, на кого доверчивые женщины переписывают своё имущество, а Алиса уже развесила уши.