Сокровища древнего Искера

Наран между тем изучающим взглядом скользнул по его телу и, ухмыльнувшись, сообщил:

— Снимай толстовку и то, что у тебя под ней.

Михаил Степанович непонятливо уставился на дикаря. Ему не хотелось оставаться без одежды. Пусть было жарко, но он бы лучше остался в чем был.

— Ты оглох?! Снимай, говорю! — для верности Наран тыкнул его ещё раз пистолетом.

Ножиком было бы эффективнее, но уж больно гладко чужое оружие легло в ладонь — как влитое.

Хан, оторвавшись наконец от Алисы, обратил внимание на происходящее и недовольно нахмурился. Он не был сторонником насилия и принуждения там, где этого можно было избежать. Но в произошедшем избежать этого было решительно невозможно. Не тогда, когда видишь свою женщину в руках у левого мужика, не тогда, когда видишь ее, сопротивляющуюся. Хан ни капли не желал, что у его ног валялся некто с разбитым лицом, и что кровь этого человека уже засыхала на его кулаках. Не жалел он и Калинина, подло поступившего с ними. По всей видимости, некоторые люди никогда не менялись. Стоило помнить об этом.

Зато пистолет в руках Нарана и то, как грубо вёл себя его друг по отношению к руководителю экспедиции, вызывали недовольство. Драка завершена, и места для агрессии уже не было здесь. Но таков был Наран — ему всегда было сложно утихомирить себя самого.

Хан крепко сжал ладонь Алисы в своей, намереваясь не отпускать ее больше, и подошёл к своему другу.

— Наконец-то, — хмыкнул Наран и протянул ему пистолет.

Сам же он наскоро связал руки поверженных противников одеждой Михаила Степановича.

— Что теперь? — спросил он, выпрямляясь. — Мишаня хотел отдать нам жезл.

Хан задумчиво покосился на Алису. События развивались слишком стремительно. Готова ли она прямо сейчас открыть сокровищницу? Конечно, можно было дать ей жезл, привести ко входу и уже к вечеру стать полноправным наследником последнего хана Искера, но… Кое-что останавливало его. Одна недостающая деталь, которую ему неловко было озвучивать сейчас. Хан не считал, что нужно брать сокровищницу нахрапом. Она ждала их пять сотен лет, значит могла подождать ещё немного. В таком случае у них было время, неспешно приблизиться к заветной мечте так, как нужно — спокойно, мирно, с любовью в сердце. А не торопясь, запыхавшись, оттирая находу чужую кровь с кулаков.

Хан отдавал себе отчёт в том, что в предании не было никаких требований относительно морального состояния духа. И в таком случае, возможно, он осознанно тянул время, боясь, что после его у них может не быть? Откровенность с самим собой была частью его натуры, и потому он кивнул. Да, он боялся, что после открытия сокровищницы всё пойдёт не так, — исчезнет цель, что связывала их с Нараном многие годы, понадобиться срочно куда-то ехать, что-то решать с сокровищами. И пока он всё это будет решать — могла исчезнуть и Алиса, потеряв всякий к нему интерес. В его семье были случаи, когда женщина, выбранная Луной, уходила. Обычно это происходило из-за излишней торопливости мужчины, и тогда тому несчастному приходилось прилагать массу усилий по завоевыванию сердца своей Спутницы. Но в случае Алисы всё было перевёрнуто с ног на голову. Хану казалось, что душа ее уже открыта для него, что она готова впустить его в свою жизнь, и что если сейчас он выберет сокровища, то дверь для него захлопнется. Он будет богат и несчастен, а она… кто знает, может Наран успеет проскользнуть в ту приоткрытую дверь, оказавшись умнее друга и поставив девушку на первое место. Такое Хан допустить никак не мог.

Поэтому, как бы Хан ни не любил насилие и принуждение, он всё же рассек кулаком воздух и обрушил его на Михаила Степановича с такой силой, что тот потерял сознание и грузно осел на траву.

Алиса вскрикнула от неожиданности, и, прикрыв рот ладонью, с испугом посмотрела на Хана.

Наран восторженно засмеялся:

— Сегодня дьявольски прекрасный день!

Хан поморщился и повернулся к Алисе.

— Прости, так было нужно. Он в порядке.

Алиса с сомнением и жалостью в глазах покосилась на руководителя экспедиции. Кто знает, как на него повлияет такой сильный удар.

— Не считая того, что он в полнейшей отключке, — продолжал веселиться Наран. — А так — да, полный порядок, мэм!

— Отнеси их всех к бабе Ларе. И свяжи нормально, веревками, — чуть грубовато бросил другу Хан.

— Не понял, — оборвал свой смех Наран. — А вы куда?

— Отнеси этих троих, — повторил Хан, посмотрев напарнику в глаза. — Мы будем ждать тебя в доме моей матери.

Наран прочитал во взгляде друга куда больше объяснений и, поняв их, одобрительно кивнул.

Сегодняшний день был не просто прекрасным — у него были все шансы стать лучшим в жизни.

Откровенность

Алиса вошла в дом матери Хана первой. Он выглядел нежилым и давно заброшенным — в окнах не было стёкол, стены изрядно покосились, в крыше зияли дыры от отсутствующих досок. Внутри толком не было мебели, только потемневшая печь, сундуки без крышек и полуразвалившиеся скамьи вдоль стен. Пол скрипел и обещал провалиться под следующим же шагом.