Сокровища древнего Искера

— Что за артефакт? — полюбопытствовал Хан.

— Карта мира.

Хан и Наран переглянулись. Они кое-что слышали об этой реликвии от своих родных. Считалось, что пару веков назад ее продали коллекционеру для погашения долгов. И если это было так, то Михаил Степанович либо водил их за нос, либо владел неверной информацией.

— Любая карта давно уже истлела бы за пять сотен лет, — с недоумением заметила Алиса.

— Карта сделана из дерева, города и деревни отмечены на ней драгоценными камнями, а дороги и названия поселений написаны золотом, — снисходительно пояснил руководитель экспедиции.

— Ого, — выдохнул забытый всеми Коля, но больше говорить ничего не стал, опасаясь излишнего внимания к своей персоне.

— Значит, карта уйдёт заказчику с теневого рынка, — резюмировал Хан. — А остальное?

Михаил Степанович пожал плечами, удивляясь необходимости объяснять элементарные вещи человеку, который должен был и сам прекрасно ориентироваться в этом вопросе:

— Продам через подпольные аукционы. Что-то, может быть, себе оставлю.

Зловещая тень наползла на лицо Нарана. Ханское наследство существовало вовсе не для того, чтобы безвестно уйти в третьи руки. Открытие сокровищницы должно восхвалить честь родОв потомков хана, а не кануть в лету, оставшись незамеченным никем. И не будь здесь его напарника, Наран бы уже делом показал своё отношение к такому исходу.

Но рядом стоял Хан, и для него слова были важны.

— Михаил Степанович, может вы всё же передумаете? Справедливо было бы привлечь сюда археологов из экспедиции, сделать это открытие широко известным для науки и мира.

Михаил Степанович смерил его хмурым взглядом и ответил:

— Науке было долгое время плевать на меня. Теперь мне плевать на науку. И если ты такой самаритянин, то можешь дождаться, когда я увезу свою долю, и вызывать сюда весь народ из экспедиции. Мне всё равно. В любом случае, я улечу из страны, и после меня — хоть трава не расти.

Алиса удивленно слушала человека, которого, как ей казалось во время рабочих будней, она неплохо знала. Он всегда был ответственным и справедливым человеком, увлечённым своим делом. Но, видимо, ей это лишь казалось, а настоящий Михаил Степанович — вот он, эгоистичный нарушитель законов страны, готовый предать не только своих коллег, но и друзей.

— А как же Мирослав Фёдорович? — вырвалось у Алисы, когда она вспомнила про завхоза, который во всем помогал своему начальнику.

— Какие вы сердобольные тут подобрались, — заметил Михаил Степанович. — За завхоза не волнуйся, с ним у нас свои договоренности.

— Ну, так как сокровища делить-то будем, а? — нетерпеливо спросил Калинин, устав слушать бессмысленные разговоры.

— Половину нам, половину вам, — предложил Хан.

— Не считая карты, — добавил Михаил Степанович.

— Не считая карты, — согласился Хан, игнорируя яростные взгляды Нарана.

— Тогда идемте открывать, — сказал Михаил Степанович, и, как радушный хозяин, повёл всех ко входу в сокровищницу.

Сюжет

Темный коридор подземелья был широким — можно было идти вдвоём, как и поступили Алиса с Ханом, — и не слишком длинным. Уже несколько минут спустя все шестеро искателей сокровищ подошли к древним дверям. Солнечный свет не проникал сюда, поэтому каждый включил свой фонарик. Все шесть лучей замерли на двух каменных створках. Сделанные из цельного каменного пласта, они хранили на себе свежие следы множественных попыток вскрыть их. Алиса с осуждением покачала головой — авторитету руководителя в ее глазах падать ниже, казалось, уже было некуда, но он умудрился сделать невозможное. Как археолог мог так безответственно ковырять реликвию?

Она обошла Калинина и Михаила Степановича и подошла вплотную к дверям. Камень был шершавым и казался огромной глыбой. В правой створке виднелось широкое отверстие для ключа-жезла, а на левой были нацарапаны угловатые рисунки, понять которые было сложно. Алиса скользнула по ним рукой, кончиками пальцев собирая древнюю пыль. Сюда бы мощные лампы, стамески и другое археологическое оборудование из лагеря. Сюда бы фотографа и художника, чтобы запечатлеть эти двери, закрытые последним ханом Искера пять веков назад. Но за ее спиной стояли только те, кому были безразличны эти двери, для кого главную ценность составляли лишь деньги, получаемые в обмен на артефакты.

— Где жезл, Мишаня? — спросил чуть хрипло Наран.

Руководитель экспедиции громко вздохнул и, склонившись к незаметной в темноте торбе, лежащей у стены, вытащил из неё артефакт. В свете фонариков жезл слабо поблескивал потускневшими от времени круглыми боками. По форме и размеру он напоминал полицейский жезл, но сделан был из золота — во всяком случае, так решила Алиса. Небольшая рукоятка была железной, а на другом конце виднелись небольшие выпуклости и зазубрины.

Наран потянулся рукой к жезлу, но Михаил Степанович протянул артефакт Алисе, пробормотав:

— Пусть Алиса Львовна сначала попробует. Вдруг все-таки предание…

Он не договорил, но все и так поняли его мысль. Никто из них не верил в магию, но отчего-то же дверь не поддавалась никому до сих пор?