Сокровища древнего Искера

— Далекоидущая многоходовочка, — с готовностью ответил Наран. — Ты любишь шахматы? Нет? А я люблю… Верно рассчитать ходы противника и в соответствии с этим разработать план своей кампании так, чтобы обмануть его и обыграть, — это неподдельное удовольствие, — Наран улыбнулся и принялся ходить по берегу туда-сюда. — В нашем случае у меня было две проблемы. Хан, который возомнил о себе слишком много, и ты, которую мне хотелось немного проверить. Я, видишь ли, хорошо знаю Серого. Мне пришлось хорошенько его узнать… Я знал, что он растравит тебе душу, он мастер в этом. Он может заставить кого угодно сомневаться в чем угодно, и мне было любопытно, поддашься ли ты на его провокацию или нет. Мы следили за тобой, и когда ты наконец оттолкнула его от себя, когда вырвалась из его захвата, я готов был танцевать первобытный танец дикаря, — Наран подошёл к Алисе и положил руку на ее плечо. — Ты, крошка-малышка, не обманула моих ожиданий.

Алиса задумчиво посмотрела на него и нахмурилась.

— Но зачем тебе проверять меня? Какая-то глупость…

— Не скажи, — Наран начал снова расхаживать по берегу. — Тебе требовалась личная информация о нас с Ханом, чтобы отдаться нам, и мне нужна была подобная информация о тебе. Только мне плевать, где ты выросла и кто твои родители. Мне важно то, что у тебя здесь, — он показал на голову. — Если я знаю, как ты мыслишь, значит, я знаю тебя.

— Ла-адно, — нерешительно протянула Алиса, не будучи убежденной им до конца. — А что за проблема с Ханом у вас была?

Наран помолчал немного, обдумывая ответ и поглядывая туда, куда ушёл его друг, и ответил:

— Хан против тройного союза.

— Что? — удивилась Алиса. — Но я думала… А зачем он тогда?..

— Всё дело в Луне, — перебил ее путанную речь Наран. — Если бы кулон не попал к тебе, то Хану было бы, в сущности, все равно. Но тогда, видишь ли, возникла бы проблема у меня, потому что для меня наша тройка была бы важна, а для него — нет. Но кулон выбрал тебя, и ты жизненно необходима нам обоим. С той разницей, что я делиться готов, а Хан — нет. Так что мне пришлось преподать ему урок. Ты сбежала от нас и попала в руки к Серому, и только я знал, где ты и куда тебя ведут.

— Какой-то слишком искусственный урок, — пробормотала Алиса, обдумывая слова Нарана.

— Это грешок всех уроков, — отмахнулся мужчина. — Главное, Хан осознал, что трое — сильнее, чем двое. Так что в этой игре выиграл я.

— При том, что второй игрок даже не знал, что играет… Я про себя называла Калинина манипулятором, но, оказывается, ты — куда бОльший манипулятор, чем он, — заметила Алиса, ковыряя ногой речной песок и поглядывая на мужчину.

Наран весело рассмеялся.

— Это весьма забавное наблюдение. И оно льстит мне, потому что было время, когда я верил словам Серого, и он играл мною, как ребёнок — оловянным солдатиком. Когда я заметил это, когда увидел всю подлость его натуры, то решил отомстить, использовав против него его же оружие. Так что, в некотором роде Серый — мой невольный учитель. Правда, в отличии от него, я не играю людьми просто так, проходя мимо.

Алиса не ответила, взвешивая в голове сказанное Нараном и отчаянно пытаясь избавиться от легкого раздражения, затягивающего узлы вокруг ее сердца. Наран хотел проверить ее, ему нужно было знать ее образ мыслей, это она понимала. Но при этом ей казалось, что он перешёл границы, поиграв с ее чувствами, заранее зная, что она испытает. Он просчитал ее, просчитал Калинина, просчитал Хана — всё это говорило о недюжинном уме Нарана, и тем не менее не добавляло ему плюсов в ее глазах. Своим поступком он как будто обесценил ее эмоции и ее мысли, как если бы она была всего лишь лабораторной мышкой. И от этого Алисе вдруг захотелось… проучить его? Наказать? Отомстить? Это слишком громкие слова, но — да. Ей захотелось дать ему сдачи, чтобы больше не поступал с ней так.

Алиса улыбнулась. Конечно, она не гроссмейстер, но так ведь и Наран не ожидает начала новой игры?

Уверенность

— Знаешь, что меня в тебе удивляет? — спросила Алиса, мягко ступая по песку к Нарану.

— Это вопрос мне? Или ты сама на него ответишь? — уточнил он, разглядывая ее.

Его удивило, что из серьезной и задумчивой Алиса вдруг преобразилась в мягкую и милую. Походкой кошки она шла к нему, а на лице ее была написана нежная улыбка. Такая нежная, что Наран сразу почуял подвох. Он оскалился ей в ответ, поощряя продолжать начатое, чтобы он мог разгадать ее задумку. Интриги он любил.

Алиса подняла руку и провела ладонью по его колючей щеке, на которой давно отрастала светлая щетина.

— Меня удивляет твоя способность делиться мною с Ханом. Женщина создана для отдачи, она умеет давать — и может даже не одному. Но у мужчин обычно больше собственнических настроений. Если что-то принадлежит мужчине, то это должно быть только его личное. Его собственное.

— Моя прелесть, — усмехнулся Наран. — Ты забыла о том, что в моем роду приняты тройственные союзы.