Солдаты без оружия

Да, все они понимали: не на фронт проводили, не в действующую армию — в глубокий тыл. Однако чувство тяжести не покидало, сердца разрывались от отчаяния, боли и горечи разлуки.

И как не понять этого! Страшное было время, и, пока шла война, не осталось на земле ни одного безопасного места: беда могла настигнуть повсюду.

12

Вечером эшелон подошел к какой-то большой станции. Пройдя по вагонам, старший кондуктор объявил, что здесь паровоз будет запасаться углем и водой и все, кто хочет, могут подышать свежим воздухом, погулять около состава.

Ориф Олимов, Барот-амак, Ака Навруз, Собирджан Насимов и Хакимча, разделившись, направились по вагонам проведать своих спутников. Фельдшер Харитонов взял санитарную сумку и тоже решил пройти по составу, осведомиться о состоянии здоровья едущих людей: кому послушать пульс, кому измерить температуру, а кого таблеткой снабдить от головной боли.

Пройдя несколько вагонов, Харитонов остановился у одного из них. Оттуда слышались громкий смех и оживленные голоса.

— Вот и дядя Ваня вовремя пожаловал! — встретил поднявшегося в вагон Харитонова Ака Навруз, который как раз тоже пришел сюда.

— Чем могу служить? — шутливо спросил Иван Данилович. — Кому таблетку, кому укол?

Ака Навруз кивнул на здоровенного плечистого мужчину, примостившегося с краю нар.

— Нет ли у тебя, дядя Ваня, таблетки для Нормата-самоварщика, чтобы поубавить ему немного аппетит?

Харитонов взял со скамьи круглый фонарь в проволочной сетке, поднес поближе к лицу Нормата, улыбаясь, внимательно посмотрел на него.

— О!.. О, так это же наш Нормат-ака, — узнал он богатыря. — На кого же вы, интересно, оставили свою рыночную чайхану?

Нормат расплылся в улыбке:

— Чайхану запер, ключ положил в карман, а на дверях написал: «Перерыв до конца войны».

— Ну, а кому уж очень захочется вдруг посидеть в чайхане, пожалуйста, пусть приезжает на Урал! — с серьезным видом добавил Ака Навруз.

Все дружно засмеялись, и Ака Навруз снова напомнил Харитонову о таблетках.

— Разве иметь хороший аппетит так уж плохо, Ака Навруз? — спросил Иван Данилович, не поняв сначала, почему это Ака Навруз хлопочет за Нормата и зачем потребовались такие таблетки.

Дело же было вот в чем. Нормат-самоварщик, соблюдая традицию большой чайханы, запасся, уходя из дома, всем необходимым для приготовления плова и, едва двинулся эшелон, сразу разжег печку, поставил на нее прихваченный с собой казан и вместе с друзьями приступил к делу. Плов удался на славу и был съеден еще до остановки на станции. Ака Наврузу же из-за того, что ехал в другом вагоне, достался от плова один лишь запах. Поэтому-то теперь он, слегка досадуя, полушутя упрекал сотрапезников: не были бы, мол, голодными, если бы ради гостеприимства оставили хоть немного на дне казана и для нежданных гостей.

— Э… э… Ака Навруз! — извинялся сосед Нормата Хасанбай, и у него от смущения даже голос стал писклявым. — Свари мы хоть еще один такой же большой казан, от этого обжоры Нормата не то чтобы одна-две ложки — и рисинки бы не осталось!

Сытый и довольный Нормат-самоварщик весело смеялся над шутками своих товарищей, прихлебывая зеленый чай.

— Вы уж нас на этот раз простите, Ака Навруз, — присоединился к извинениям и Шариф Шадыев, сидевший тут же. — Нормат, конечно, великий обжора, я сам убедился в этом! Половину блюда сам очистил, честно вам говорю, Ака Навруз!

— Слава тебе, Норматтура! Вот видите, дядя Ваня, какой у него аппетит?! — укорил Ака Навруз. — С таким аппетитом он может за одну неделю уничтожить все запасы продовольствия, отпущенные на эшелон. Что тогда будем делать?

— Вот тогда-то дядя Ваня и даст мне эту самую таблетку, которая его точно поубавит! — смеясь отвечал Нормат-самоварщик и вдруг, встав с места, принес из угла вагона, где были сложены вещи едущих, какую-то посудину, завернутую в скатерть.

— Что это? — в один голос удивленно спросили Ака Навруз и Харитонов.

Нормат развернул скатерть и поставил кастрюлю на импровизированный стол перед Ака Наврузом.

— Это плов для тех, кто едет в вашем вагоне, Ака Навруз! Угощаю вас всех!

На мгновение словно все в рот воды понабрали, не зная, что и сказать от удивления. Особенно неловко себя почувствовали те, кто ехал вместе с Норматом и только что подшучивал над его обжорством.

И Ака Навруз виновато покачал головой, не зная теперь, как ему извиняться за свои опрометчивые слова.

— Ну и Нормат! — смущенно заговорил он. — Как ловкий фокусник, одним жестом заставил умолкнуть всех насмешников и недовольных!

— Ничего страшного, Ака Навруз! Надо хоть когда-то и пошутить и посмеяться, а то ведь сердце заржавеет и одолеет тоска! — примиряюще сказал бывший самоварщик.

— Подождите, Нормат, — удивленно воскликнул Хасанбай. — Нас так много сидело около стола, но никто не заметил: когда это вы из котла отложили плов в другую посуду?..

— Не заметили, так-то оно и лучше! — весело отвечал Нормат. — Не то, как вы сами говорили, и этот плов исчез бы из-под самого носа!..