Солдаты без оружия

За рабочим столом сидела русоволосая женщина лет пятидесяти в очках и, склонив голову набок, что-то быстро, сосредоточенно писала. Ориф с порога попросил разрешения войти. Женщина поверх очков удивленно на него посмотрела и, несколько замешкавшись при виде незнакомого мужчины, пригласила войти. Олимов представился. Женщина поднялась из-за стола, улыбнулась широко и приветливо, села за маленький столик, стоявший перед большим, письменным. Ориф хотел было снять пальто, но директор сказала, что школа отапливается плохо, в классах холодно и у нее тут, в кабинете, не очень тепло.

— Вы меня извините, Ольга Савельевна, — заговорил Олимов, — отниму несколько минут вашего времени.

— Пожалуйста, товарищ Олимов, мы собирались сами пригласить вас в школу. Очень хорошо, что вы нас опередили, — по-женски мягко ответила директор.

— Я пришел, милая Ольга Савельевна, от имени всех трудармейцев сказать спасибо учащимся и преподавателям вашей школы за заботу, за шефство над нашими рабочими общежитиями! Секретарь обкома партии товарищ Соколов также попросил поблагодарить вас за эту добрую инициативу.

— Спасибо, товарищ Олимов! Да что тут удивительного? Сейчас время такое, когда все от мала до велика должны оказывать поддержку друг другу. Мы, взрослые, и наши дети хорошо понимаем, какой тяжелый труд лег на ваши плечи, и, поверьте, нам очень приятно помочь вам создать немного более сносные условия жизни. Когда преподаватели на собрании выступили с этой инициативой, нас единодушно поддержал весь школьный коллектив, партийные и комсомольские организации города.

— Знаете, Ольга Савельевна, ваше начинание упало на добрую почву и принесло свои плоды: ответственный работник обкома партии товарищ Сорокин сказал мне сегодня, что все школы области стали последователями вашей инициативы!

И тут же, перейдя с официального тона на откровенную, дружескую беседу, директор рассказала Орифу о том, как создавалась школа в первые годы советской власти, о сегодняшней ее жизни, ее выпускниках, тех, кто, закончив десятилетку, вступил на широкую стезю науки и труда; рассказала о своей более чем двадцатилетней работе педагога, о бывших учителях и учащихся, которые сегодня воюют в рядах Красной Армии…

Олимов слушал с интересом, и с первых минут, как увидел Ольгу Савельевну, она показалась ему реальным воплощением в жизнь идеала женщины, которая все свое умение, способности, знания, мудрость, любовь отдавала благородному трудному делу воспитания молодого поколения. И в Мехрабаде он знал таких женщин-подвижниц, посвятивших свою жизнь школе, детям, они всегда вызывали в нем чувство глубокого уважения и симпатии. Весь облик директора каменской школы располагал к откровенности и симпатии — ласковые серьезные глаза, приветливое и одновременно строгое с тоненькими ниточками морщинок моложавое лицо…

Беседу Орифа с Ольгой Савельевной прервал школьный звонок; шла вторая смена. Когда Олимов поднялся, чтобы попрощаться, Ольга Савельевна остановила его:

— Погодите, я хочу познакомить вас с учителями, которые непосредственно руководят шефской работой в ваших общежитиях.

Директор вышла и через несколько минут возвратилась с двумя молодыми женщинами. Они были в пальто, наброшенных на плечи, с большими кипами школьных тетрадок в руках. Смущенно улыбнувшись, они поздоровались с Орифом и сели на стулья, поставленные вдоль стены. Орифу их лица показались знакомыми: где-то, подумалось ему, он уже видел их раньше… Но стоило ему приглядеться к каждой, как обе опускали головы, вполголоса о чем-то переговариваясь и улыбаясь.

Директор школы представила Олимова, потом познакомила его с учительницами.

— Преподаватель языка и литературы Людмила Платоновна Сабурова. А это Ирина Ивановна Николаева — учительница географии… Прошу любить и жаловать!..

Ориф наконец вспомнил, где он видел этих двух молодых женщин: господи, да у автобусной остановки в первые дни своего пребывания в Каменке! Вспомнил и записку, подписанную их именами, и, довольный, рассмеялся. Людмила и Ирина, очевидно поняв причину его веселья, залились румянцем, и, чтобы как-то смягчить возникшую было неловкость, Ориф поднялся и сказал, может быть, от волнения чуть высокопарно:

— Мне хотелось бы, дорогие женщины, передать вам сердечную благодарность и признательность моих земляков за то, что вы и ваши ученики так внимательны, проявляя заботу о нас. Вы доставили нам всем истинные минуты радости… вдали от родины и наших семей! — заключил Ориф, теперь уже улыбаясь широко и открыто.

Учительницы снова засмущались, кивнули в знак признательности. Ольга Савельевна высказала пожелание, чтобы товарищи Сабурова и Николаева и в дальнейшем не оставляли шефскую работу, коли эта инициатива пришлась по душе трудармейцам и получила такую поддержку в области.

После недолгого молчания поднялась Людмила Сабурова и, глядя на директора, обратилась к Олимову: