Соленый ветер

Наши тела словно были созданы друг для друга. Предназначены друг для друга. Я закрыла глаза, пытаясь запомнить каждую секунду, каждый вдох, каждое прикосновение, а когда все кончилось, мы нежно обнялись, крепко прижавшись друг к другу. Наши сердца бились в унисон, как волны на берегу возле бунгало.

– Уэстри, – прошептала я.

– Да, любимая?

– Что будет, когда все это кончится?

– После войны?

– Да. Когда мы вернемся домой.

– Хотел бы я знать, – вздохнул он, целуя меня в лоб.

Я почувствовала прохладу помолвочного кольца и инстинктивно отодвинулась от Уэстри.

– Вспомнила о нем, да?

Я вздохнула:

– Все так сложно.

– Но не в том случае, когда любовь очевидна.

Для Уэстри все было просто. Мы друг друга любили. И точка. Но я уже дала слово Герарду, который, возможно, прямо сейчас сражается на фронте за свою жизнь. Герард, который ждет, когда я стану его женой. Как я могла с ним так поступить?

Я подняла взгляд на Уэстри. Заглянув ему в глаза, я окончательно убедилась, что люблю этого человека всей душой. Я нежно поцеловала его и положила голову ему на плечо. Мы долго слушали по радио французские песни, позабыв обо всем – о людях, о местах, даже о времени, и, наконец, мои веки отяжелели.

Не знаю, сколько прошло минут или часов, но я вскочила с кровати, услышав, что снаружи захрустели ветки. Я поспешно оделась и выглянула в окно, застегивая молнию на платье. На пляже виднелась какая-то тень.

– Как думаешь, кто это? – прошептала я Уэстри, который быстро встал, надел брюки и рубашку. Не застегивая пуговиц, он открыл дверь. Я пошла за ним, осознав, что совсем потеряла счет времени. Китти и остальные, должно быть, в панике.

– Кто там? – окликнул Уэстри отдаленную фигуру.

– Это я, – послышался знакомый голос, – Китти.

Мы вышли из чащи, и луна осветила ее лицо. Она явно была напугана.

– Анна? Это ты?

– Да, – ответила я, вдруг забеспокоившись из-за растрепанных волос. Я полностью застегнула платье? Что она подумает, увидев полуодетого Уэстри?

– Ой, – воскликнула она, заметив рядом со мной Уэстри, – я не хотела мешать. Мы просто собрались уезжать и нигде не могли тебя найти.

– Прости, Китти, – смущенно извинилась я, – я потеряла счет времени.

Китти не могла увидеть бунгало, и это меня успокаивало.

– Мне пора, – сказала я, повернувшись к Уэстри. Боже, как он был хорош. Мне так не хотелось уходить! Хотелось остаться с ним навеки. – Спокойной ночи, Уэстри.

– Спокойной ночи, Анна, – ответил он, загадочно улыбаясь.

Мы с Китти молча пошли по пляжу, но она все-таки заговорила:

– Любишь его, да?

– Китти!

Она взяла меня за руку.

– Все в порядке, – сказала она, – мне не важно, кого ты любишь. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Ты счастлива?

Я посмотрела на луну, сияющую над нами, и обернулась на пляж, ведущий к бунгало.

– Да, – ответила я, – я никогда не была так счастлива, как сейчас.

На обратном пути никому из нас не было дела до неровной дороги. Ни Стелле, уютно положившей голову на колени Уиллу, ни Мэри, увлеченной беседой с Лу, ни задумчивой Китти, ни тем более мне – ведь мое сердце переполняла истинная, безупречная любовь. Но вместе с ней пришла и огромная тяжесть – мне предстояло принять решение. Причем скоро.

Глава 9

– Вы слышали? – спросила за завтраком Лиз. – Мужчины уезжают. Почти все. На острове, к югу отсюда, какое-то крупное сражение. Дело серьезное.

Я встретилась взглядом с Мэри. В ее глазах читалась тревога за Лу. Интересно, догадалась ли она, как я переживаю за Уэстри.

– Полковник Донехью выводит их вечером, – спокойно сказала Китти, словно зачитав выдержку из «Военного вестника».

– Вы знаете, кто поедет? – спросила я, стараясь не показывать паники.

– Да, – ответила Стелла, вынимая носовой платок. – Иди, посмотри список. – Она указала на доску объявлений возле столовой. – Я уже нашла там имя Уилла.

– Стелла, мне очень жаль, – посочувствовала Лиз.

Я повернулась к Мэри:

– Пойдем, посмотрим?

Она кивнула, и мы понуро отправились на улицу, к доске. Да. Его имя, посередине списка, черными чернилами. Уэстри Грин. Как и имя Лу. Мэри вздохнула, и мы крепко друг друга обняли.

– Нужно их найти, – забеспокоилась Мэри, – попрощаться, пока не…

– Паниковать нельзя, – сказала я, – мы должны верить в лучшее. Ради них.

– Анна, – пролепетала Мэри, – я не вынесу потери.

– Не говори так, милая. Это не к добру.

Я уже отработала утреннюю смену в лазарете и со спокойной совестью ускользнула после завтрака к мужской казарме, где нашла взглядом окно Уэстри. Комната, во всяком случае та ее часть, что была видна со скамейки, казалась пустой – аккуратно застеленная кровать и пустой крючок возле двери. Он уже уехал? Лиз говорила, что рота уже выдвинулась. Уэстри тоже?