Солнечный змей (СИ)

Ещё один голем прошёл мимо, и Речник притаился за обломком стены, но мертвяку не было до него дела. За големом летела стая болотных огней, почуяв живого, они замедлили полёт, но не нашли добычи и двинулись дальше.

На маленькой площади был выкопан пруд – огромная каменная чаша, погружённая в землю, сейчас заросла мхом, но вода по-прежнему блестела на её дне. Речник протянул к ней руку, но тут же отдёрнул – и эта влага пропиталась местной гнилью. От пруда вдаль тянулся огороженный невысокими стенами гранитный жёлоб – над ним раньше был навес из дерева или листьев, но от него давно ничего не осталось, а сам камень уцелел, хоть и утонул в мокром мху. И этот водовод был заляпан слизью, и Фрисс, с любопытством в него заглянувший, не смог разглядеть резьбу на стенах. Ему мерещились буквы, но ползучие грибы так их изъели, что остались невнятные вмятины.

«Верно, по этому пути в город приходила нормальная вода,» – покачал головой Речник, отгоняя мысли о тупых знорках, испортивших хорошую вещь. «Не знаю, кто ты, но уймись! Я тоже знорк – и мы это построили!» – громко подумал он. Потыкал мечом в мох – на мгновение привиделись чёрные листья – но там были только полусгнившие побеги какой-то несчастной травы, не прижившейся на болоте.

По краю жёлоба наверх ползли слизистые грибы – медленно, но верно они взбирались по камням, и было их тут не меньше полусотни. Фрисс потыкал в них мечом – они съёжились, обползли неожиданное препятствие и двинулись дальше. Речник отступил на шаг, поднял взгляд на верхнюю кромку жёлоба – грибы сгрудились там, наползая друг на друга и собираясь в огромный шевелящийся ком.

«Это что ещё за…» – Фрисс удивлённо мигнул. Додумать он не успел – в этот миг последняя лепёшка доползла до цели, и ком заклокотал, то оплывая, то вытягиваясь во все стороны. Уже нельзя было отделить один гриб от другого – все они стали единой слизистой массой, равномерно перемешались и теперь стремительно меняли окраску. Белесый ком пожелтел, потом покрылся багровыми пятнами – и одним рывком вытянулся кверху высоким конусом, обрастая чёрной бахромой. Шевеление прекратилось, и странный сгусток замер в неподвижности – только бахрома колыхалась на ветру.

«Река моя Праматерь…» – Фрисс попятился и с размаху сел в мох, оскользнувшись на мокром камне. Помянув про себя тёмных богов, он привстал – и сел обратно, завороженно глядя на гигантский гриб. Из конуса в небо вырывался вихрь серой пыльцы, и ком таял на глазах – его стенки ссыхались и трескались, и новые струи пыли летели над развалинами. Несколько мгновений спустя остатки гриба отвалились от камня и упали под ноги Речнику, засыпав мох тёмной пыльцой. Фрисс шарахнулся в сторону, уползая на четвереньках от странной твари.

Облако спор пролетело над ним, оставив немного пыли на плечах и шлеме, и Речник, шипя проклятия, долго вытирал скафандр куском мха. Зелёная жижа отчасти смыла споры, но куда больше скрыла. «Лишь бы оно скирлин не проело…» – поёжился Фрисс.

Он долго шёл вдоль жёлоба – хотя эта «река» давно пересохла, всё же она была для Речника приятнее, чем полузатопленные улицы со следами гигантских слизней. Под обломками рухнувшего дома копошился придавленный костяной голем, бесцельно царапая когтями мостовую, и содранный мох полосами валялся вокруг. Скрежет разносился по пустым улицам. Фрисс обошёл голема стороной, осторожно обогнул большой дом с просевшей крышей и треснувшим пополам крыльцом – и запрокинул голову, глядя на огромную ступенчатую башню. Каждую из её ступеней укрывал мох, лестница к алтарю вовсе в нём исчезла, но под «потёками» растительности в стене ещё виден был чёрный пролом. Мох свисал странно – если бы Фрисс не видел, что он сползает с верхней ступени, подумал бы, что это полотнище повесили там вместо дверной завесы.

«Подняться на крышу…» – Речник задумчиво смотрел на крутой замшелый склон – то, что когда-то было лестницей. Во мху поблескивали «спины» ползучих грибов. «Не полезу я туда,» – покачал головой Фрисс. «Эти тварюшки, должно быть, весь камень изъели, встанешь – и провалишься…»