Солнце, которого не было

– Сейчас такое чувство, что не знаю ничего, – Дюк виновато посмотрел на Аню, словно чуть не оставил её в пещере со злобным драконом.

– Дюк, я тебя очень прошу, не лезь, если уж она тебе не рассказала…

– Не рассказала – чего? – В голосе Дюка послышались нотки раздражения. – Ты же понимаешь, что я всё равно всё узнаю.

– Поэтому я буду с тобой честен… Я бы, конечно, предпочёл, чтобы ты сам напрямую разбирался с Николь, но она убьёт меня… и Ришель, если я хоть слово тебе скажу. – Айзек сглотнул. – Она прячет Ришель от тебя, чтобы та не рассказала тебе секрет Николь. О чём речь, я не знаю, правда! – Айзек поднял руки вверх, словно в попытке сдаться. – А номер на меня оформила как раз на такой случай: чтобы, когда ты придёшь ко мне, я сразу сообщил об этом Николь.

– И ты ей сообщишь, что я пришёл?

– Я дурак, что ли? Я для этого, по-твоему, всю электрику с микрофонами выключил? Но я тебя очень прошу – не говори, что я тебе сказал. И вообще – делай вид, что ты не в курсе. Просто будь начеку! А то ко мне пропало доверие ещё с прошлого раза… Я всячески отнекиваюсь, но Николь думает, что это я тебе адрес водителя сказал. Ну, того, который тебя сбил.

– Но ведь это был…

– Только потому, что ты пообещал, что не пойдёшь к нему! И что из этого вышло? – Голос Айзека сорвался на писк.

– Я понял, понял. – Дюк впервые видел друга в таком состоянии и понимал, что действительно подвёл его. – Так ты скажешь мне, где Ришель?

Айзек закатил глаза.

– Е… Е… с-сли я ум-мру, – Айзек начал заикаться, – или пос-страдает Марго, то эт-то на т-твоей совести.

– Айзек, я не понимаю, о чём ты.

– Т-твоя тётя – очень страшный человек. И у-у неё от т-тебя секрет.

– И ты не скажешь?

Айзек молчал. Взвешивал все «за» и «против». Очень хотелось скинуть этот груз со своей совести. Если кто и мог помочь ему, так это Дюк.

– Скажу, Дюк. Мы же с-семья. Я к-как с-сторожевой пёс у твоей тёти. Я знаю все её преступления. И п-помогу тебе, только п-потому что одно из них было против тебя.

Он замолчал и потянулся за бутылкой воды, стоявшей у компьютера. С того момента, как Айзек заметил Дюка во дворе, он уже пережил бурю эмоций: радость, страх, усталость от своих же тайн. С этой усталостью, казалось, и ушло волнение. Оно то накатывало, то успокаивалось, словно морской прибой. Руки Айзека перестали дрожать, заикаться тоже перестал. Он знал, что все эти волнения вновь настигнут его ночью, когда Марго и Тая будут спать, а он получит очередное поручение от Николь.

– О нём т-тебе расскажет Ришель, это и её секрет, но несколько раз в беседе проговори, что со мной ты не пересекался. Я удалю с камер ваши передвижения сегодня. А-адрес напишу на бумаге, запомнишь его и оставишь тут.

– Хорошо, – смиренно прошептал Дюк.

– Она сейчас живёт в военном районе. Кажется, Аня там росла.

Дюк и Айзек обернулись в сторону Ани так, словно только сейчас заметили её присутствие. Всем своим видом она показывала, что хотела бы раствориться в воздухе и не слышать этого разговора. На душе Ани скреблись не просто кошки, а дикие звери, – от обиды за Дюка. Его тётя была единственным солнцем парня в этой жизни – и то оказалось не настоящим.

– Верно, – прошептала Аня.

Район, в котором она росла, назывался так неофициально. Большинство квартир предоставлялось военным, имеющим высокие звания, поэтому к нему и пристало это название.

– Хорошо, я придумаю, под каким предлогом к ней заглянуть.

– Не ищи повода сам.

– Всё в порядке, повод уже не нужен. Я верну Аню домой и прогуляюсь у этого дома. – Дюк взглянул на адрес и постарался выбить его на корочке мозга.

– Я очень тебя прошу, не влезай в новые проблемы…

Дюк поморщился от слов Айзека. Они были произнесены так, словно он сам с удовольствием нырял в них, как в тёплый бассейн жарким летом.

Когда они вышли из подъезда, лил дневной дождь. Запускали его в те моменты, когда из-за солнца за куполом жара внутри достигала определённой парниковой температуры. Дожди включались автоматически. Шли они недолго, поэтому ребята остались под козырьком подъезда. Дюк прислонился к той части двери, что никогда не открывалась, и сполз по ней, присев рядом с Аней. В раздумьях парень прикрыл лицо руками и тяжело вздохнул. Мысли о том, что лучше был он не воскресал никогда, ни в первый раз, ни во второй, и уж тем более ни в последний, накрыли Дюка с головой.

– Я не останусь с Эриком, – прошептала Аня.

– Прости, но сейчас твоё мнение меня мало интересует. Я опять встреваю во что-то опасное и отвратительное.

– Мне всё равно.

– Мне нет. Ты останешься в безопасности.

– Я не брошу тебя. – Она опустилась рядом и смотрела в его печальные, полные тоски глаза. Аня чувствовала: Дюк остался один, и в этом мире, где всё оказалось совсем не тем, чем являлось на самом деле, она хотела быть настоящей для него.

– Аня, ты не понимаешь. Это не детское баловство и не семейные разборки. Тут проблема опаснее.