Солнце, которого не было

«Тебе так шла форма охраны пятого сектора», – хотел было сказать Дюк, но слова застряли в горле, обжигали язык. Ноги казались ему невыносимо тяжёлыми, пока он поднимался по грязным ступеням подъезда, так пропахшего тоской и пылью. Правда, которую он не особо-то и хотел знать, вот-вот встанет к нему лицом, взглянет в глаза – и Дюку придётся признать её существование.

Он не был к этому готов. Очень хотел просто исчезнуть из этого мира, возможно, затеряться в прошлом. Где-то между детством и знакомством с тётей – чтобы никогда не прийти на их встречу. Внезапно Дюку показалось, что прежние его проблемы, такие как поиск денег на еду и существование, нравились ему больше.

Когда они зашли в квартиру, так напоминающую Ане её родной дом расположением комнат и старым стандартным ремонтом в белых тонах, прямо по коридору к ним, раскинув руки в стороны, выбежала девочка лет шести в белом платьице.

– Мама! Папа! – воскликнула она.

– Почему наша крошка проснулась? – улыбнулась Ришель.

Дюк и Аня не знали, чему больше удивились: ребёнку или диалогу. Ришель скрестила руки на груди и, взглянув на Дюка, закатила глаза.

– Что? Ты же знаешь, что я люблю детей.

– Ну да, – он вспомнил, как часто и с какой радостью Ришель бралась за любую подработку, связанную с ними.

Она нахмурила брови, немного раздражённая, что ей приходится оправдываться, потом убрала прядь чёрных волос с лица, заправив её за ухо, и подняла малышку на руки.

– Ложись спать, а то проспишь завтра весь день, и уточки в пруду останутся без твоего хлебушка.

Девочка сморщила личико в недовольной гримасе, на что Ришель тут же отреагировала наигранным удивлением:

– Ты что, хочешь оставить их голодными? – прошептала она.

– Нет, – так же шёпотом ответила девочка.

– Тогда беги спать, – прошептала Ришель и, подмигнув, опустила малышку на пол. Та, громко хихикая, убежала обратно в комнату.

Когда они прошли на кухню, то сразу поняли, что до появления Ришель в этой квартире хозяином был одинокий мужчина. Разбитая на стене плитка возле большой конфорки, точно от удара посудой, перемытые сотейники лежат вверх подгорелыми днищами. Пожелтевшие от времени белые шторы на окнах в одном углу сохранили следы пожара, на полу остался старый отпечаток горячей сковороды: она расплавила линолеум, рисунок которого тоже сошёл со временем, стал менее чётким. В общем, каким чудом мужчина с такими кулинарными навыками дожил до сегодняшнего дня, оставалось загадкой.

Дюк нехотя сел за стол и смотрел, как Ришель мельтешит по кухне. Она поставила чайник, кинула в треснувшие чашки пакетики чёрного чая и по две ложки сахара. Именно так, как любил Дюк. Ришель поставила их перед гостями и тут же одёрнула себя:

– Ой, я не спросила, какой чай будет Аня, сделала, как Дюку.

– Рише, прекрати, – тихо сказал Дюк. – Если ты действительно пряталась от меня, давай, я уйду, и мы продолжим эту игру.

Ришель застыла и, как обычно это делала, когда испытывала неловкость, по-кошачьи опустила ладони в воздухе.

– Но если тебе есть что мне сказать, то давай уже говори. Хочу скорее впасть в отчаяние, если это так неизбежно.

Хоть Дюк злился не на Аню, находиться сейчас рядом с ним ей было сложно. Он злился. Таким Аня его точно ещё не видела. Ришель тоже вмиг опустила плечи и переменилась в лице. С испуганного и виноватого оно тут же стало спокойным, даже, скорее, безразличным. Тяжело вздохнув, Ришель упала напротив. Рукой подпёрла подбородок – и вот уже от её наигранных эмоций ничего не осталось. Она недолго искала фразу, с которой можно было бы начать разговор:

– Я пряталась не совсем от тебя.

– Нет, – прервал её Дюк.

– Что?

– Не надо оправданий и вот этих твоих долгих объяснений. Давай о фактах. Что за секрет тёти ты от меня скрываешь?

– Айзек… – догадалась Ришель, и по плечам её побежали мурашки, когда она подумала о том, что тот не выдержит и признается во всём Николь. Та же, в свою очередь, сделает с Ришель всё, что пообещала.

– Он никому не расскажет, – словно прочитал её мысли Дюк. – Удалит все наши передвижения за сегодня. Она не узнает, что я тебя нашёл.

– Узнает. Айзек не умеет врать. – Голос Ришель дрожал.

– Он справится, потому что от этого зависит жизнь Марго и Таи, – сказав это, Дюк крепко сжал кулаки под столом.

– От этого зависит и наша с Ником жизнь, если тебе интересно.

«Не очень», – Дюк хотел произнести это вслух, чтобы побольнее уколоть её, как делал это не раз, но врать не стал. За Ришель он тоже переживал.

– Я подвела тебя, Дюк.

– Это я уже понял.

Внутри Ришель боролась сама с собой. Смешались все чувства: вина, обида, злость, страх. И отделить одно от другого стало невозможно.

– Не говори так, ты не понимаешь, о чём я говорю! И перестань меня перебивать! – повысила она голос, но испуганно замолчала, когда Ник в коридоре приложил палец к губам. Малышка ещё не спала. – Я… Я хочу сказать, – продолжила Ришель тихо, – что знаю, почему тебя сбила машина.

Дюк шумно вдохнул, прикрыл глаза и откинулся на спинку стула. Когда Айзек сказал, что Ришель знает секрет тёти, это было первое, о чём он подумал.