Солнце заходит...

Когда мы начали собираться в дорогу, возникло неожиданное затруднение: я рассчитывал купить рис у своих новых друзей, но от прошлого урожая ни у кого ничего не осталось. Они сами ели только вареные бататы. Амбилан отдал нам последнее, но этого количества риса не могло хватить на много дней для всех нас. Трудно представить себе, сколько риса может съесть филиппинец, если его не ограничивать. Они часто удивлялись, что я мало ем, но много пью. Мою походную флягу приходилось постоянно наполнять чаем. Я сел на диету — ел пшеничный хлеб, а рис распределял между палаванами. Я ввел строгий режим экономии. Две трапезы из трех состояли только из хлеба с молоком и сахара, а вечером мы варили немного риса и ели его с голубями, подстреленными Хулио в течение дня.

Амбилан сопровождал нас весь первый день вплоть до Буйо, расположенного на склоне горы выше остальных поселений.

Тамуган, хозяин Буйо, оказался предприимчивым и гостеприимным человеком. У него в гостях как раз находился зять Бенавас со своими двумя славными женами. Они жили неподалеку в горах в селении Тундулан. И жили неплохо. У них я впервые на Палаване увидел бананы. Нас угостили настоящим праздничным обедом. Тамуган пожертвовал одну из своих кур, а на десерт подали бананы и деликатес — только что собранный дикий мед.

Эти люди промышляли охотой на кабанов, обезьян и всевозможную птицу. Хорошо замаскированные ловушки, расставленные вдоль тропинок, представляли опасность для жизни. Есди кто-нибудь, кабан или человек, заденет шнурок, натянутый поперек тропы, вылетает копье с острым крючком, которое может нанести тяжелую рану. Мне дважды довелось видеть, как человека ранило таким копьем. Подобных ловушек было много вдоль дороги, поэтому я всегда старался идти вторым, когда мы двигались гуськом: у местных жителей глаз более наметан, и они довольно легко замечают их.

Длинные усы и заостренная бородка придавали Бенавасу очень своеобразный вид. Он сидел и играл на самодельной, со стальными струнами, гитаре величиной с контрабас. Ему явно нравилось напевать под собственный аккомпанемент. Пока мы слушали его, я заметил в углу двух вырезанных из дерева поросят в натуральную величину. Когда пение окончилось, я спросил, для чего они. Тамуган рассказал, что они приносят удачу на охоте. Если кабаны редко попадаются в ловушку, в этом виноваты тролли: они берут кабанов себе. Чтобы поймать кабана, Тамуган выставлял такого поросенка в лес троллям в надежде, что они удовольствуются деревянным, а живых оставят ему. С помощью Амбилана мне посчастливилось купить этих деревянных поросят и, с величайшим трудом, огромную гитару Бенаваса. Двух носильщиков я послал обратно в Данум-Данум с моими приобретениями, а двое остались со мной.

На следующее утро Амбилан отправился домой, а мы продолжали путь по тропинке, которая привела нас к горному хребту, расположенному у самого подножия горы Манталингахан. Нам стали попадаться первые деревья, из которых получают смолу альмакигу, — одно из основных богатств джунглей. Для получения смолы используют и другое дерево — ипиль.

Его высокие и прямые стволы дают строевой материал отличного качества. Срубленные деревья волокут отсюда к берегу буйволы сеньора Пуялте. Альмакигу переносят люди в больших корзинах, висящих за спиной. Они проделывают длинный путь до побережья, где им платят по 25 сентаво[13] за килограмм — цена одной бутылки кока-кола.

Мы миновали еще несколько ловушек, расставленных на кабанов и обезьян, но скоро кончились и эти признаки присутствия человека. Тропинка исчезла, а так как нас окружал густой лес, мы шли по компасу и делали ножом метки на деревьях, чтобы найти дорогу обратно.

Во второй половине дня полил дождь, и вскоре мои спутники буквально закоченели от холода. Они так дрожали, что не могли идти. Поэтому мы решили остановиться и разбить лагерь. Никогда прежде, да и потом, я не видел, чтобы в такой рекордно короткий срок было построено жилище. И оно оказалось не таким уж плохим. Крыша из широких листьев, до метра длиной, спасала нас от дождя, а пол из прутьев, поднятый на сваях, позволял спать на сухом месте. Стены, конечно, отсутствовали, но в них и не было нужды. Вскоре под полом запылал чудесный костер. Мы согрелись и высушили всю одежду. Четверо моих спутников провели ночь на полу, а я уютно устроился в своем гамаке. Еще до того как стемнело, Хулио забрался на высокое дерево и при помощи компаса определил наш курс к самой высокой вершине. Это было замечательно.

На следующее утро, когда мы отправились дальше, я решил уточнить направление и, к своему разочарованию, обнаружил, что компас вышел из строя. Стрелка занимала произвольное положение. Очевидно, под нами находились залежи железной руды.