Солнце заходит...

К вечеру мы набрели на покинутый дом. Такие дома называются букид нг пандай. Нас ожидал приятный сюрприз: под его крышей мы обнаружили забытые снопы зрелого риса. Мои спутники намолотили, сколько нам требовалось, и в тот вечер наш рисовый рацион значительно увеличился. Позже мы заплатили хозяину двойную стоимость риса, чтобы он не обижался за наше самоуправство.

27 мая мы тронулись в путь несколько раньше обычного, рассчитывая добраться до вершины после полудня. Ночь мы намеревались провести там, а на рассвете начать спуск. Деревья становились все меньше, вскоре они не превышали роста человека. Но зато они росли так густо, что образовали почти непроходимую чащу, сквозь которую каждый шаг нам приходилось прорубать при помощи боло. Наконец над кустами показалась голая красно-коричневая вершина горы. Но это не обрадовало моих спутников. Они заявили, что дальше не пойдут. Я отпустил носильщиков обратно в букид нг пандай, а Хулио и Будо уговорил бросить вызов противным троллям, которых, как они сами могли убедиться, нигде не было видно.

Последние сотни метров мы пробирались через кустарник добрых четыре часа и наконец выбрались на место, где кусты доходили нам только до колен. Мы пошли быстрее и вскоре вступили на голый склон, ведущий к вершине. Идти по нему оказалось не так-то легко, как мы предполагали, потому что гладкие камни выскальзывали из-под ног. Но вот мы на изогнутой вершине горы. С нее нам открылся удивительно красивый вид на весь южный Палаван. Мы увидели море и даже остров Балабак на юге пролива, отделяющего Палаван от Борнео.

Но в одном я убедился: на вершине горы Манталингахан действительно обитают тролли и злые духи. И они очень рассердились на нас. Не успели мы расположиться на вершине, как со всех сторон налетели темные грозовые тучи и опрокинули на нас поток ледяного дождя. Я захватил с собой плащ, но, несмотря на мои попытки укрыть им всех троих, мы промокли насквозь. Хулио и Будо от холода стучали зубами и дрожали. Я тоже изрядно замерз. Ситуация складывалась для нас неудачная, и я решил как можно скорее спускаться. До наступления темноты еще оставалось часа два, и я полагал, что мы сможем найти дорогу обратно в лагерь при помощи моего карманного фонарика. Ведь мы при подъеме все время делали зарубки на деревьях, фонарик должен был помочь нам обнаружить их.

Мы начали поспешно спускаться, пользуясь не только ногами, но и руками. Мы завидовали обезьянам, у которых есть и хвост. Когда солнце зашло, нам предстоял еще долгий путь, а мы к тому же были вынуждены задерживаться время от времени, чтобы находить метки на деревьях. Положение усугублялось тем, что дождь продолжал хлестать изо всей силы. Вдруг фонарик погас: перегорела лампочка. Нас окутала глубокая тьма, в которой мы не смели ступить и шага. В трудном положении, вроде этого, нередко совершают глупые поступки. Мы попытались развести костер, но не Нашлось ничего, что загорелось бы. Тогда Бу до попробовал зажечь небольшой кусочек смолы (альмакиги), который случайно завалялся у него в кармане. Он загорелся ярким, светящимся пламенем.

— Сколько может гореть этот кусочек смолы, если мы сделаем факел?

— Минут десять, наверное.

— Попробуем.

Вскоре мы отправились дальше. Будо шел впереди, неся горящую смолу. Я надеялся, что нам, может быть, удастся найти пещеру в скале, где мы сможем укрыться от дождя. Пещеры мы не нашли, но факел нас спас. Удивительно, но смола продолжала гореть даже тогда, когда спустя два часа мы увидели костер, пылавший в нашем лагере. Хулио дал несколько выстрелов — сигнал бедствия. Их услышали и поняли. Вскоре нам навстречу двинулись два факела. И очень своевременно. Через некоторое время мы свалились около костра. Нам помогли снять мокрую одежду и завернуться в теплые одеяла. Затем нас напоили горячим молоком. Что потом делали остальные, не имею понятия, потому что я моментально заснул.

После такого приключения мы решили день отдохнуть, прежде чем отправиться обратно к побережью. Мы очень торопились, поэтому не встретились с Амбиланом, зато проделали весь путь за два дня. Четверо моих спутников отправились по домам, и вдоль берега я шел один, размышляя о проделанном путешествии на Палаван.

Я упаковал все свои коллекции, и Мариано отвез меня в Тарумпитао, где я провел несколько дней у американских друзей. Гидросамолет доставил меня на военно-морскую базу Сэнглей-Пойнт, расположенную южнее Манилы. Мы прилетели на базу вечером 7 июня, часов около восьми. Летчики собирались в гости, а меня спросили, согласен ли я доехать на попутном джипе от аэропорта до автобусной станции в Кавите. Конечно, я согласился!

Я сел в джип и попросил водителя отвезти меня на автобусную станцию. Кроме меня в машине сидел товарищ шофера. Отъехав немного от аэропорта, машина свернула направо, на узкую дорогу, через некоторое время еще раз направо. Но ехать следовало совсем в другую сторону!

— Отвезите меня на автобусную станцию поскорее! — сказал я водителю.

— Ах, вам на автобусную станцию?

— Ну да, вы же знаете.