Солнце заходит...

Другой пример. Один влюбленный молодой человек соблазнил свою избранницу и укрылся вместе с ней в моем доме. Она настолько его любила, что готова была следовать за ним куда угодно, хоть на край света. Что я должен был делать? Передо мной снова возникли две задачи: первая — помирить семьи жениха и невесты. Родители невесты имели полное право убить жениха и забрать дочь домой, как только тот и другая оказались бы за пределами моего дома. У меня в доме к ним никто не посмел бы применить насилие, так как они находились под моей защитой. Не менее важно было помешать и правосудию разрушить будущее молодого человека и его счастливый, по всей вероятности, брак с девушкой, которая во всяком случае не имела оснований жаловаться, что ее муж трус. И опять мне удалось все это осуществить. Родители девушки увеличили выкуп за невесту, после чего молодые поженились с их благословения. Одновременно родители невесты забрали свою жалобу на жениха, после чего судья прекратил дело против молодого человека.

Разводы, к сожалению, все-таки часты среди мусульман, хотя и не в такой степени, как на Западе. Мне приходилось заниматься и бракоразводными делами, но я так и не развел ни одной пары. Я никогда не пытался разобраться в том, кто «виноват», а всегда стремился помирить людей, готовых разрушить свое семейное счастье. В некоторых случаях требовалось огромное терпение и много времени, но ни то, ни другое не пропадало даром. Главное в таких случаях — не судить и даже не осуждать, а разъяснять, прощать и апеллировать к стремлению религиозных людей походить на Аллаха, а Аллах ведь сострадателен и милостив… Очень мало мужей и жен, которые не нуждаются в прощении. Легче всего разбередить рану. А юристы умеют это делать отлично. Я же ставил своей целью залечить рану.

По мусульманскому обычаю мужчина легко может развестись с женой. При этом он теряет лишь свои деньги, затраченные на ее приобретение. При известных обстоятельствах женщина тоже может получить развод, например, если муж не в состоянии содержать ее, заболел заразной болезнью, не дает о себе знать долгое время или приезжает откуда-нибудь без подарка для нее. Не правда ли, последнее — замечательная причина для развода? Многим мужьям-немусульманам следовало бы помнить об этом.

Особую категорию составляют дела о поведении молодых людей по отношению к молодым дамам. Для влюбленного мусульманина нет никаких преград. Я бы не удивился, если бы он проник к своей избраннице через замочную скважину. Поэтому за стремление сблизиться с женщиной введены сравнительно высокие штрафы. Если женщина пожалуется, что мужчина схватил ее за руку, это обойдется грешнику в 20 крон. Если он обнимет ее за талию или попытается поцеловать, штраф возрастает до 40 крон. Если эти нарушения правил приличия имели место после захода солнца, штраф удваивается.

За интерес, проявленный мною к мусульманским законам, и за то, как я стремился проводить их в жизнь, султан Исмаил Кирам однажды, после очередной беседы со мной, заявил, что желает возвести меня в ранг дату Туманггонга над филиппинскими мусульманами и дарит мне с правом передачи по наследству древний малайский титул дату Камалуддина. Второй султан Сулу в начале 1400-х годов носил такое же имя.

Туманггонг, или, как говорят по-малайски, Теменггонг, — второй или третий человек после самого султана. В буквальном смысле это слово означает «носитель бремени», т. е. тот, кто несет на себе все тяготы народа. Во время войны Туманггонг возглавляет войско, в мирное время — стоит на страже мира и улаживает все распри. Он защитник народа и его представитель. Это многовато для одного человека, но я старался делать все, что было в моих силах.

Самой жгучей проблемой для меня являлась судьба четырех тысяч отверженных на острове Холо. Пока она не будет решена, не будет мира. Какая польза в Том, что люди боятся и убивают друг друга?

Я специально встречался с так называемыми главарями бандитов и не стану отрицать, что остров Холо все больше и больше напоминал мне Шервудский лес, а изгнанники — весельчаков Робин Гуда. Среди изгнанников встречались, разумеется, и настоящие бандиты, например Саминди, но в большинстве своем это просто были мужественные люди, предпочитавшие оставаться свободными, хотя и отверженными, вместо того чтобы сидеть в тюрьме за преступления, которых они никогда не совершали.

Окажись я на их месте, я поступил бы точно так же. Быть заключенным в тюрьму на Филиппинах — гораздо хуже не только изгнания, но даже смерти. Я знаю, что говорю, так как видел там тюрьмы собственными глазами. Как-то я попросил губернатора дать мне возможность пожить несколько дней в тюрьме острова Холо. Мне разрешили, и я ночевал на раскладной кровати в конторе тюремщика.