Солонго. Тайна пропавшей экспедиции

Юра успокоился. Почувствовал, что Сергей Николаевич, как бы он ни хорохорился, сам перепуган до дрожи. Чужой страх успокаивал.

Пришлось растолкать Тюрина, прежде чем тот понял, что к нему обращаются. Посмеиваясь, закусывая губу, профессор прошептал:

Всё это духи горные нам дали —в тайге они нам нечто показали,

что дом имеет скрытый, земляной,что спит зимой в постели моховой,что, увидав, никак нельзя узнать,а, застрелив, никак нельзя поднять.

— Что это?

— Загадка. Старая тофаларская загадка. Ничего особенного, правда?

— И какая тут отгадка?

В ответ Тюрин громче засмеялся. Даже прослезился — до того уморительным ему казался стишок. Протерев пальцами глаза, вздохнул. Повторил Нагибиным то, что уже успел коротко рассказать Переваловым. Из его слов стало понятно следующее.

В те годы, когда Восточный Саян не знал инородных завоевателей, здесь жило древнее племя карагасов. Их современных потомков принято называть тофами. Они и сейчас живут в северных пределах бывшей Тофаларии — богатого горного края. Настоящих тофов осталось не больше пары сотен. Да и эти люди едва напоминают своих прадедов.

Среди карагасов было несколько племён. Мирные кочевники, торговцы пушниной. Лишь изредка воевали с хакасами, да и то коротко, без особой крови. Почти все они покорились сначала китайцам, а потом русским, согласились выплачивать им дань. Так началось увядание карагасов. Завоеватели считали их дикарями. На то были свои основания. Те не знали ни скотоводства, ни земледелия. Жили охотой и дарами леса. Ясак[47] русскому царю выплачивали соболиными шкурками, другого спроса с них не было.

К восемнадцатому веку говорили о пяти главных улусах: Сарыккаш, Хаш-Тар, Кара-Чогду, Чептей и Чогду. Перечисляя их, Тюрин поочерёдно загибал пальцы левой руки. Заговорщицки посмотрел на Юру и не спеша продолжал:

— О шестом племени не знали даже самые дотошные шуленги[49]. Забыли. А ведь оно было самое сильное и самое развитое из всех карагасских племён. Наследники рода Чёрных медведей. Урух-Далх, — последнее название профессор произнёс с особенным удовольствием. — Они ушли из пределов Тофаларии задолго до того, как был построен Покровский острог — на том месте, где теперь стоит Нижнеудинск. А это был тысяча шестьсот сорок восьмой год. Понимали, что с русскими завоевателями им не совладать, и предпочли спрятаться. У них на это были свои особые причины…

С царской властью в Тофаларию пришли страшные болезни, о которых прежде карагасы даже не слышали. Больше всего жизней покосило не бремя ясака, а натуральная оспа. Прелестный подарок от новой власти. К середине девятнадцатого века от карагасов осталось только пятьсот душ. Потомки Чёрных медведей не зря ушли. Их бы постигла та же участь.

О том, какими были люди из племени Урух-Далх, почти ничего неизвестно. Только в китайских источниках остались краткие и малоинтересные описания. Гладкие чёрные волосы, карие глаза, круглое смуглое лицо, необычайная лёгкость всего тела из-за тонких и ломких костей. Жили в юртах, которые покрывали берёстой и лосиной кожей. Носили серебряные серьги, ожерелья из бисера. В пищу употребляли оленье мясо и совсем не ловили рыбу. Ели хлеб из сараны, пили травяной чай с жиром и солью. Ничего исключительного. То же можно сказать почти про всех карагасов. Единственной их особенностью было наличие своей письменности. Впрочем, в китайском источнике о ней упоминалось мало. Там приводилась лишь одна урухская запись — легенда о том, как медведь перевоплотился в человека.

Урух-Далх считались хранителями Книги судеб. Той самой, о которой так много написано в тюрко-монгольском эпосе. По легенде, они получили её от одной из увядающих ветвей тувинцев-тоджинцев. А те, в свою очередь, нашли Книгу «на самой глубине Небесного дна».

— Понимаешь, о чём это? Сибирские народы считали, что наше небо — это опрокинутая богами чаша. Она покрывает нас, словно купол. Любопытно, да? То есть «на самой глубине Небесного дна» может означать только одно — высоко в горах.

Я ведь тогда благодаря этой записи и заинтересовался урухами. И в Монголии, и в Туве, и в Китае Книга судеб всегда определялась как магический свиток, в котором можно прочитать о своём будущем. Герои эпосов хранили её в голове, в голени, в печени, даже в пятке, а когда требовалось — доставали, читали предсказания и пользовались ими. А тут — совсем другая картина.

Оживившись, Тюрин вдруг приблизился к Юре. Вцепился в его руку. Юра хотел оттолкнуть профессора, но, помедлив, смирился. Внимательно слушал дальше.