Солонго. Тайна пропавшей экспедиции

— Чёрные медведи называли себя хранителями Книги судеб. Но говорили, что в ней рассказывается о далёком прошлом, которое может повлиять на ещё более далёкое будущее. Чувствуешь разницу? Интересно, правда? И книга эта была записана на выделанных медвежьих шкурах. Это была большая книга. Такую в голень или в печёнку не запихнёшь. Она состояла из множества отдельных глав. Каждая глава — огромный том. Томов было так много, что для их хранения построили целый посёлок. Своеобразная библиотека, спрятанная где-то в горах. Любопытно, да?

Тюрин отпустил Юру. Задумавшись о чём-то, замолчал. Вернулся в свой угол, продолжил совсем тихо. Юре приходилось напрягать слух, чтобы разобрать его слова:

— Они охраняли книгу от чужих людей. Когда в Саянах появились первые завоеватели, когда стало ясно, что Тофалария падёт, они ушли в горы. Оставили свои посёлки. Китайцы видели их пустые дома, брошенную утварь. Урухи даже не взяли с собой скот. Их искали, но не нашли. Решили, что они все до одного погибли в Саянах. Чушь! — неожиданно крикнул профессор. — Как же! Никто лучше урухов не знал эти горы, а тут вдруг взяли и погибли. Нет, китайцы просто поленились искать этих странных людей, которые долго шли по перевалам и долинам, оставляли за собой следы, а потом вдруг исчезли. А может, побоялись… Я всегда верил, что урухи спрятались у подножия святой горы Ыдык-Таг, отдались на волю её хранителю Даг-Ээзы. Встали последним рубежом, охраняя Книгу судеб. И с тех пор не покидали своё село-хранилище.

Ходила легенда, что они ушли по берегу священной реки Косторма и укрылись в Белогорье. Про Косторму ничего интересного я не нашёл. А вот Белогорье было названием странным. Только я, дурак, неправильно его понял.

Тюрин опять захихикал. От неожиданной слабости весь обмяк, чуть с головой не ушёл в болото. Сергей Николаевич едва успел поддержать его. Профессор кивком поблагодарил друга и тихо, утомлённо, без улыбки продолжил:

— Как я понимаю, китайцы всё это записали со слов шамана из рода Чептей. Эта кость была самой близкой к роду Урух-Далх. Когда-то они были братьями. Чептей и Урух-Далх — младшие роды карагасов, предки которых переселились из Монголии. В отличие от тех же Чогду, которые своё рождение вели от мест у реки Обуге — на костях их прадедов русские построили Удинский форпост.

А я искал их. Провёл две экспедиции, уверенный, что не могло такое сильное и богатое племя пропасть без следа. Говорил всем, что, если у них была письменность, они могли оставить хоть петроглифы на скалах, хоть что-то. Мне поверили. Первая экспедиция поднялась в Саяны с тувинской стороны. Вторая — с монгольской. Мы искали Белогорье, искали Небесное дно. Я думал, что это — вершины, круглый год спрятанные под снегом. А оно вон как, — Тюрин махнул рукой. — Белые не от снега, а оттого, что густо покрыты лишайником… Урух-Далх — дети гор из рода Чёрных медведей… — Тюрин в отчаянии, чуть ли не плача, произнёс их название, а потом жалобно протянул:

Слова его дошли до верха гор,слова его проникли вглубь тайги,

вернулись эхом, смирно улеглисьу ног сказавшего, как верный пёс.

Последние слова Тюрин договорил посмеиваясь. Слава посмотрел на брата и покрутил пальцем у виска, показывая, что профессор тронулся умом. Юра не обратил на него внимания.

В опустившихся сумерках пленники почти не видели друг друга. И только молча слушали сбивчивую речь Тюрина. Пробубнив что-то о хозяине гор и водке, которой в последние века увлеклись карагасы, он вдруг опять повеселел:

— А ведь с золотом тут ничего странного. Да. Оно как бы факт. Первые месторождения в Саянах открыли именно карагасы. И Бирюсинское месторождение они сами показали русским. Только сейчас об этом не вспоминают… Неудивительно, да… Это был их дом, они тут многое знали. Гораздо больше, чем нам кажется. А Дёмин… да, теперь я верю в эту историю. Одному Богу известно, как он сюда забрёл. Но ему это удалось. И он… увидел золото, которое сами урухи и собрали. Украл самородки и сбежал отсюда. Должно быть, насмотрелся всякого, вот и перепугался. Тут вопросов нет… Если б только и мне это увидеть! Не сидеть в клетке, а спуститься к их домам и святилищам. Войти в их библиотеки…

— Так ты думаешь, это твои урухи нас схватили? — спросил Юра.

— Уверен! — оживился Тюрин, поправляя запотевшие очки. — Никаких сомнений. Я ещё тогда, в Кырене, заподозрил странное. Увидел у Артёма статуэтку с узорами. Такие узоры карагасы раньше вышивали на праздничных одеждах. Современные тофы их уже не помнят. Сами одежду не ткут. А фигурка-то новенькая. Вот я и подумал…

— Что же ты, дурья башка, сразу не сказал? — вздохнул Сергей Николаевич.

— Ну… я не был до конца уверен. Нужно было съездить в Иркутск. Заглянуть ещё раз в архивы, чтобы убедиться. Узоры-то всякие бывают…

— А потом?

— Что?

— Потом не мог сказать?

— Нет. Ты бы раструбил об этом в своей газетке.