Сон

- Muy bueno <Очень/>(исп.).>, сеньор Маккормик. Я знал, что вы быстро решите эту проблему.

Говард нажал на кнопку, прерывая разговор, по зеркальной поверхности стола подтянул к себе пачку сообщений, лежавших рядом с бюваром из зеленой кожи, а затем стал искать в справочнике номер телефона оператора морской связи, который мог бы соединить его с рубкой капитана Маклина.

Боб Маклин перевозил из Мексики львиную долю грузов для компании "Маккормик - Остин" и греб деньги лопатой. Говард знал его еще по совместной работе в "Мерчант Марин". Это был алчный ублюдок, но он ни за что бы не решился нарушить связывавший их договор из-за случайного лишнего куска.

Один звонок, и Маклин сделает все, что от него требуется. Если, конечно, понимает свою выгоду.

Говарду была нужна эта проволока, и нужна срочно. Не позже двадцать восьмого, как они и договаривались. От этого зависели десятки контрактов; на кону стояли сотни тысяч долларов.

Маклину следовало поторопиться. И чем скорее он узнает о последствиях, к которым приведет задержка, тем лучше будет для них обоих.

***

Раздался звонок, и Дотти Маршалл вытерла испачканные мукой руки о плиссированный розовый передник, надетый поверх джинсов. Она прошла через холл маленькой двухэтажной квартиры и открыла дверь.

- Привет, подруга! - с улыбкой сказала она, впуская Дженни. - Надеюсь, ты голодна. Я жарю цыплят по-южному, с картофельным пюре и... - Дотти осеклась, увидев мрачное выражение лица Дженни.

Было всего половина седьмого. Дженни позвонила накануне, и они договорились встретиться и поболтать. Воспользовавшись тем, что дочь Тамми должна была репетировать в школьном драмкружке, а ей самой надо было на работу к десяти, Дотти пригласила подругу на ранний ужин.

- Я надеялась, что будет лучше, - сказала Дженни, - вчера мне полегчало. А сегодня я чувствую себя полным дерьмом.

Рыжая бровь поползла вверх. Дотти никогда не слышала от Дженни бранных слов.

- Как насчет бокала вина? Мне это всегда помогало.

- Почему бы и нет? - Дженни опустилась на диван. Он был старый, но удобный. Покрывало и чехлы на подушки цвета палых листьев Дженни помогала шить ей этой весной, и выглядели они неплохо. По крайней мере теперь диван сочетался с потертым коричневым ковриком на полу и оливково-зеленым убранством кухни.

Дотти протянула ей бокал шабли и устроилась в бежевом стеганом кресле напротив Дженни.

- Похоже, у тебя выдалась еще одна скверная ночь.

- Да, спала я плохо, но на сей раз причина вовсе не в кошмарах.

Дотти внимательно разглядывала подругу поверх бокала. Круги под глазами Дженни без слов говорили о крайнем утомлении. Однако утомлением нельзя было объяснить нервно закушенную губу и затравленный взгляд.

- О Боже, радость моя, у тебя на лбу написано, что тут не обошлось без мужика...

Дженни подняла на нее измученные глаза:

- Я тоскую по нему, Дотти! Не могу выбросить его из головы.

Дотти вздохнула:

- Есть такие мужчины, радость моя. Особенно высокие, смуглые и красивые. Поверь мне, я знаю, что говорю. Когда Джесси бросил меня, мне хотелось лечь и умереть.

Казалось, это подействовало.

- Ну, ты все-таки не умерла. Сумела забыть его. И Тамми вырастила сама.

Дотти пригубила бокал.

- Дженни, я раскрою тебе один маленький секрет. Никогда я его не забывала. И похоже, никогда не забуду. - Никогда не унывающая Дотти улыбнулась, но сейчас это стоило ей немалых сил. - Радуйся, что легко отделалась.

Дженни промолчала и откинулась на спинку дивана. Светло-русые пряди рассыпались по ее плечам. Дотти заметила, что волосы отросли и сделали Дженни еще женственнее. Она была славная девушка, добрая и с сочувствием относилась к людям. Несправедливо, что на нее свалилось столько горя... Дотти наклонилась и похлопала подругу по руке.

- Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала.

- Что же?

- Дай слово, что забудешь Джека Бреннена и найдешь себе достойного человека.

Дженни уныло улыбнулась. Джек-то и был самым достойным. Может, слишком непоседливым и чересчур беспокойным. У них не было ничего общего, но человек он был хороший. И кажется, сам не знал этого.

- Попытаюсь, Дотти... - Но она знала, что такого мужчину, как Джек Бреннен, вряд ли удастся забыть.

***

В четвертый раз за воскресный вечер Джек поднимал трубку телефона-автомата в "Морском бризе". На этот раз он все же опустил в щель двадцатипятицентовую монету, с лязгом упавшую вниз, и услышал гудок.

Джек достал синюю записную книжку, выгнувшуюся по форме тела от долгого ношения в бумажнике, который он таскал в заднем кармане джинсов, и принялся листать страницы. Найдя номер квартирного телефона Дженни, он покрутил диск, услышал длинный сигнал и подумал, что ее нет дома.

Три гудка, четыре, пять... Джек крепко сдавил трубку, услышав тихий голос. Он представил себе ее милое лицо, теплые карие глаза, нежные розовые губы, и у него сжалось сердце.

- Дженни? Это Джек.

Наступила долгая, напряженная пауза.

- Джек?

Во рту пересохло. Он облизал губы.

- Я только хотел узнать, как у вас дела.

- Нормально, Джек... А как у вас?