Сонеты

Коль не любовь сей жар, какой недугМеня знобит? Коль он — любовь, то что жеЛюбовь? Добро ль?.. Но эти муки, Боже!..Так злой огонь?.. А сладость этих мук!..На что ропщу, коль сам вступил в сей круг?Коль им пленен, напрасны стоны. То же,Что в жизни смерть, — любовь. На боль похожеБлаженство. «Страсть», «страданье» — тот же звук.Призвал ли я иль принял поневолеЧужую власть?.. Блуждает разум мой.Я — утлый челн в стихийном произволе.И кормщика над праздной нет кормой.Чего хочу — с самим собой в расколе, —Не знаю. В зной — дрожу; горю — зимой.

CXXXIII

Я выставлен Амуром для обстрела,Как солнцу — снег, как ветру — мгла тумана,Как воск — огню. Взывая постоянноК вам, Донна, я охрип. А вам нет дела.Из ваших глаз внезапно излетелаСмертельная стрела, и непрестанноОт вас исходят — это вам лишь странно —Вихрь, солнце и огонь, терзая тело.От мыслей-стрел не спрятаться. Вы самиКак солнце, Донна, а огонь — желанье.Все это колет, ослепляет, глушит.И ангельское пенье со словамиСтоль сладкими, что в них одно страданье,Как дуновенье, жизнь во мне потушит.

CXXXIV

Мне мира нет, — и брани не подъемлю,Восторг и страх в груди, пожар и лед.Заоблачный стремлю в мечтах полет —И падаю, низверженный, на землю.Сжимая мир в объятьях, — сон объемлю.Мне бог любви коварный плен кует:Ни узник я, ни вольный. Жду — убьет;Но медлит он, — и вновь надежде внемлю.Я зряч — без глаз; без языка — кричу.Зову конец — и вновь молю: «Пощада!»Кляну себя — и все же дни влачу.Мой плач — мой смех. Ни жизни мне не надо,Ни гибели. Я мук своих — хочу…И вот за пыл сердечный мой награда!

CXXXVI

Что ж, в том же духе продолжай, покудаНебесного огня не навлекла!Ты бедностью былой пренебрегла,Ты богатеешь — а другому худо.Вся мерзость на земле идет отсюда,Весь мир опутан щупальцами зла,Ты ставишь роскошь во главу угла,Презренная раба вина и блуда.Здесь старики и девы СатанеОбязаны, резвясь, игривым ладом,Огнем и зеркалами на стене.А ведь тебя секло дождем и градом,Раздетую, босую на стерне.Теперь ты Бога оскорбляешь смрадом.

CXXXVII

В мех скряга Вавилон так вбил громадуЗол, мерзких преступлений и порока,Что лопнул он; богов стал чтить высоко:Венеру с Вакхом, Зевса и Палладу.Жду правых дел, — нет сил, нет с мукой сладу:Вот нового султана видит око, —Придет и оснует (дождусь ли срока?)Един престол и даст его Багдаду.Кумиров здесь осколки в прах сметутся,Чертогов тех, что небесам грозили,Вельможи алчные огнем пожрутся.А души те, что с доблестью дружили,Наследят мир; тогда узрим — вернутсяВек золотой, деяний древних были.

CXXXVIII