Сонеты

И солнце при безоблачной погодеНе так прекрасно (я к нему привык!),И радуга, другая что ни миг,Не так светла на чистом небосводе,Как в день, что положил предел свободе,Был светел и прекрасен милый лик,Перед которым беден мой язык,Не зная слов достойных в обиходе.Внушал любовь ее прелестный взор,И я, Сеннуччо мой, с тех самых порЯснее на земле не видел взгляда.Она сжимала грозный лук в руке —И жизнь моя с тех пор на волоскеИ этот день вернуть была бы рада.

CXLV

И там, где никогда не тает снег,И там, где жухнет лист, едва родится,И там, где солнечная колесницаСвой начинает и кончает бег;И в благоденстве, и не зная нег,Прозрачен воздух, иль туман клубится,И долог день или недолго длится,Сегодня, завтра, навсегда, навек;И в небесах, и в дьявольской пучине,Бесплотный дух или во плоть одет,И на вершинах горных, и в трясине;И все равно, во славе или нет, —Останусь прежний, тот же, что и ныне,Вздыхая вот уже пятнадцать лет.

CXLVI

О чистая душа, пред кем в долгуХвалебное мое перо недаром!О крепость чести, стойкая к ударам, —Вершина, недоступная врагу!О пламя глаз, о розы на снегу,Что, согревая, очищают жаром!О счастье быть подвластным этим чарам,Каких представить краше не могу!Будь я понятен с песнями моимиВ такой дали, о вас бы Фула знала,Бактр, Кальпа, Танаис, Олимп, Атлас.Но так как одного желанья мало,Услышит край прекрасный ваше имя:От Альп до моря я прославлю вас.

CXLVII

Я Страстью взнуздан, но жестокость шпорыИ жесткие стальные удилаОна порой ослабит, сколь ни зла,И только в этом все ее потворы;И к той приводит, чтобы въявь укорыИ муки на челе моем прочла,Чтобы Любовь ответные зажглаСмятенные и грозовые взоры.Тогда, как будто взвидев гнев Зевеса,Страсть-помыкательница прочь отпрянет, —Всесильной свойствен равносильный страх! —Но столь тонка души моей завеса,Что упованья робость зрима станетИ снисхожденье сыщет в тех очах.

CXLVIII

Тибр, Герм, По, Адидж, Вар, Алфей, Гаронна,Хебр, Тезин, Истр и тот, что Понт разбил,Инд, Эра, Тигр, Евфрат, Ганг, Альба, Нил,Ибр, Арно, Танаис, Рейн, Сена, Рона;Плющ, можжевельник, ель и ветки кленаПалящий сердца не угасят пыл;Лишь Дафны лист и берег, что судилСквозь слезы петь, — одна мне оборона.В мучительном и пламенном боюС Любовью — только в них исток отваги,Хоть время понукает жизнь мою.Расти ж, мой Лавр, над плеском тихой влаги,Садовник твой, сокрытый в тень твою,В лад шуму вод поверит мысль бумаге.

CL