Сонька Золотая Ручка - королева воров

Софья Литвинова последовала за ювелиром. На ее лице играла едва заметная, немного рассеянная улыбка. Она словно и не видела ничего вокруг. Но когда Мель достал черный бархатный ложемент с бриллиантовым гарнитуром, ее глаза вспыхнули. Это были очень дорогие, может, самые дорогие в этом роскошном салоне бриллианты. Красота неимоверная. Мадам Литвинова смотрела на ожерелье. И на ее красивом лице играли отсветы благородных камней. Тончайшая отделка, изумительной красоты золотая оправа. Филигранная работа.

«Тридцать тысяч рублей», — тихонько сообщил Мель. Литвинова лишь отмахнулась. Сердце ювелира возликовало. Такой покупательницы в его салоне не было давно.

«Да, я возьму этот комплект, — сказала Софья Ивановна. — Это действительно камни высочайшего качества».

«О, мадам…» — выдохнул благодарный фон Мель.

«Только и вы уж мне потрафьте. Нет, нет, не о скидке прошу», — поспешила произнести Литвинова, заметив набежавшую на лицо ювелира тень. Тот снова просиял. «Вы не могли бы привезти драгоценности лично к нам домой? Скажем, завтра, в десять утра?»

Мель горячо воскликнул: «Буду счастлив, мадам! Завтра в десять в лучшем виде они будут у вас! Не извольте беспокоиться!»

Спустя два часа Софья Ивановна, одетая в строгое черное платье, была в приемной психиатра Литвинова. «Господи! — рыдала она. — Господи! Господи! Господи! Я не знаю, чем закончится этот кошмар! Доктор, умоляю, помогите!»

Профессор Литвинов, человек пожилой и грузный, смотрел на посетительницу с искренним сочувствием. «Милочка, успокойтесь, — доктор подал женщине стакан воды. — Успокойтесь и объясните, в чем дело». Софья Ивановна поднесла дрожащей рукой стакан ко рту. Ее била крупная нервная дрожь. С большим трудом она успокоилась и принялась излагать свою беду…

«Увидите, все образуется. У нас очень хорошая клиника и прекрасные специалисты. Месяц лечения, и у вашего супруга пройдут все признаки навязчивых идей. Это простой случай, поверьте мне. Пригласите господина фон Меля на… на…», — доктор Литвинов углубился в изучение настольного календаря. «На десять утра, на завтра», — дрожащим от сдерживаемых рыданий голосом проговорила посетительница. «Хорошо, хорошо, на завтра на десять утра. Я отложу прием других пациентов на более позднее время. И не плачьте, ваша проблема не стоит ваших слез», — доктор посмотрел на женщину поверх очков, стараясь сделать так, чтобы его глаза лучились доброжелательностью. Со стороны это выглядело так, словно Литвинов пытался изобразить старую жабу. Провожая посетительницу, Литвинов не удержался и проговорил: «Дитя мое…» Женщина бросила на него благодарный взгляд и удалилась.

Доктор еще некоторое время наблюдал за тем, как женщина, прижимая к лицу платок и опустив плечи, пересекала улицу. Потом задумался. Пробормотал: «Ну и ну…» И попросил принести в кабинет стакан чаю.

На следующий день, в десять утра, к особняку Литвинова, в котором располагалась психиатрическая клиника, подкатил экипаж фон Меля. Ювелир вышел из экипажа, размялся. Принял у лакея завернутый в бумагу футляр с драгоценностями. У порога дома его встретила мадам Литвинова.

«Мон шер! — улыбнулась она. — Как я вам благодарна, дорогой Карл. Отныне все драгоценности мы с мужем будем покупать только у вас… Давайте сделаем доктору Литвинову сюрприз? Я надену ожерелье и войду к вам. Доктор обожает меня. Увидите, как он будет лицезреть меня в этих роскошных бриллиантах».

«Вы прелестны!» — воскликнул Мель. Передал футляр госпоже Литвиновой. И, следуя ее жесту, стал подниматься наверх, в кабинет доктора Литвинова. Постучав в дверь и услышав отклик, Мель шагнул в кабинет. Навстречу ему из-за письменного стола поднялся полный старый господин в докторской шапочке. «Прошу, господин Мель, присаживайтесь», — с улыбкой сказал доктор Литвинов. Карл фон Мель опустился в кресло и выжидающе уставился на дверь кабинета.

В это время «мадам Литвинова» вышла из особняка черным ходом и быстро пересекла соседнюю улицу. В проулке ее ждала пролетка. Золотая Ручка нырнула под опущенный тент и негромко скомандовала: «Гони!» На ходу она принялась переодеваться. На сиденье рядом с ней покачивалась шкатулка с драгоценностями на 30 тысяч рублей. Неимоверное, невероятное, ошеломляющее богатство…

Вскоре наступило время второго акта этой трагикомедии.

«Не хотите чаю?» — спросил доктор Литвинов. Карл фон Мель ответил утвердительно. Пауза затягивалась. Женщины, женщины — сколько им нужно времени, чтобы сменить наряд?

Прошло более получаса. Чай был благополучно выпит. Доктор по-прежнему ласково смотрел на Меля. Ювелиру стало не по себе. «А что на счет бриллиантов?» — спросил он, ощущая неловкость. Доктор приблизился к ювелиру и погладил его по руке. «Успокойтесь. Не волнуйтесь. Все будет хорошо».