Сонька Золотая Ручка - королева воров

Суд российский — дело неспешное, долгое. На этот раз Золотой Ручке предстояло провести в московской окружной тюрьме около полугода. Пока завершится предварительное следствие, пока пройдут слушания, пока закончится время на подачу апелляции — все это время Сонька содержалась в одиночной камере под усиленной охраной.

Она уже не отказывалась от еды и от прогулок. Не впадала в уныние — все это было позади. Испытав унижение судебного разбирательства, отсидев в тюрьме, поняв, что такое арестантские вагоны и конные подводы, на которых ее везли в иркутскую ссылку, Золотая Ручка была уверена, что происходящее с ней явление временное. Что она сможет выпутаться из любых неприятностей, как выпутывалась из них раньше. Что сможет сбежать из любой тюрьмы, каторги или ссылки, куда ее только ни забросит судьба.

Эта уверенность придавала ей сил, помогала сохранить лицо во время судебных заседаний, когда на Золотую Ручку обращались десятки глаз репортеров и заинтересованной публики. Когда на нее смотрели жертвы ее афер, перед которыми она должна была испытывать угрызения совести. Должна была, но не испытывала. Для Соньки ограбленные ею купцы и богатые бездельники были лишь участниками игры, которая проходила по ее правилам. Она, Золотая Ручка, задавала условия этого противостояния. И всегда выходила победительницей.

Вдовы и старики, которые из-за Соньки остались без средств к существованию? Они тоже были далеко не ангелами. Золотая Ручка лишь умело использовала человеческие пороки — алчность, скупость, рабское преклонение перед властью. Она использовала стремление обывателей приобщиться к светскому обществу, пустить пыль в глаза, показаться не тем, кем они были на самом деле. Ее тайными сообщниками были человеческое тщеславие, ничем не оправданные амбиции, заносчивость. А инструментами — женская привлекательность (ее, Соньки Золотой Ручки), невежество и самонадеянность. В чем же она была виновата перед глупцами? В том, что не пожалела их, обрекая на бедность? А они ее пожалели?

В ее рассуждениях была своя логика. Однако за преступления нужно было отвечать. И Сонька никак не могла взять в толк, что на этот раз ей придется ответить за все преступления сразу, в том числе ею не совершенные. Поймав самую разыскиваемую преступницу России, власти намерены были наказать ее жестоко и примерно — чтобы не было повадно ее последовательницам.

На этот раз суд над Золотой Ручкой не вызвал такого ажиотажа, как в 1880 году. Правда, в воспоминаниях современников Золотой Ручки эти два суда слились в один. Оба происходили в Москве, оба освещались прессой. Но если в 1880 году журналисты увидели на скамье подсудимых насмешливую, улыбающуюся молодую женщину, окруженную ее мужьями, сожителями, подельниками, то на этот раз перед ними была сильно постаревшая, усталая женщина с затравленным взглядом и до предела натянутыми нервами. Блеск «той» Соньки затмил впечатление от Соньки «этой». Между ними было расстояние в 7 с лишним лет. И — целая жизнь.

На суде преступления Соньки, лишенные восхищенных вздохов публики, уже не выглядели столь головокружительными и остроумными. Золотая Ручка утратила ореол «Робин Гуда в юбке», ее уже не считали «Рокамболем в женском обличье», вершительницей справедливости. Это была обычная воровка. Лживая, меркантильная, беспринципная. В ней не было былой легкости и безрассудства. Было лишь напряженное ожидание решения судьбы.

На этот раз судили только Соньку и ее нижегородских подельников, которые снова отделались легкими наказаниями. Соньке снисхождения суда ждать не приходилось. И на этот раз она чужую вину на себя не брала, понимая, что эта бравада ей дорого обойдется.

Приговор был суров — 10 лет каторжных работ на Сахалине и последующее бессрочное поселение в Восточной Сибири без права возвращения в Европейскую часть России. Сонька выслушала приговор стоически. Апелляция ничего не дала — приговор остался в силе. На милость властей она и не рассчитывала.

Полгода в одиночке сделали свое дело. К лету 1888 года Сонька превратилась в опустившуюся, седую женщину. Ее миловидное лицо покрылось морщинками. Взгляд темных глаз угас. В ее движениях чувствовалась усталость, а в голосе — апатия.

В то, что жизнь для нее, по сути, закончена, она не верила. В это вообще трудно поверить. Надежда умирает последней. И Сонька снова строила планы побега. Да только реальной возможности для этого уже не было. Золотую Ручку охраняли как особо опасную преступницу, склонную к непослушанию и бегству.