Соперница королевы

Члены совета наперебой стараются перекричать друг друга. Елизавета их утихомиривает, что есть силы шваркнув по столу конторской книгой. Все оборачиваются к королеве. Ее лицо совершенно бесстрастно.

– Ты первый, – указывает она на Кобэма. – Что тебе известно?

– Мне сообщили, в городе у графа тысяча бойцов.

– Откуда столько? – Рэли с невозмутимым видом чистит ногти зубочисткой.

– Простой народ любит его больше, чем… – начинает Кобэм.

– Чем нас, – прерывает королева. – Ты это хотел сказать? – Кажется, собственная безопасность беспокоит ее гораздо меньше, чем утрата популярности.

Кобэм краснеет и что-то сбивчиво бормочет.

– Тем не менее, – говорит Сесил, – мы должны защитить ее величество. – Возможно, эта тысяча бойцов уже направляется сюда, потрясая оружием и требуя крови. – Дворец не укреплен. – Елизавета смотрит на него как на идиота, утверждающего очевидное. Сесил садится на руки, чтобы унять дрожь.

Лорд Верховный адмирал предлагает отправить королеву на лодке с отрядом гвардейцев в Виндзорский замок.

– Наши силы не равны, мы не успеем собрать людей.

Кто-то из советников предлагает Хэмптон-корт, ибо там ее искать не догадаются. Сесил еле сдерживается, чтобы не предложить сопровождать королеву, надеясь, что она сама захочет взять его с собой.

– Довольно! – говорит Елизавета. – Мы не собираемся бежать в Виндзор или куда-либо еще. Мы останемся здесь, на своем месте. Нам доводилось бывать в ситуациях и похуже.

В воздухе повисает тишина. К королеве подсылали наемных убийц, но ни разу ее дворец не штурмовало целое войско. Сесил изо всех сил старается собрать остатки храбрости и встретиться с судьбой лицом к лицу.

– Отправьте Камберленда с отрядом из самых надежных людей, – обращается королева к Рэли. – Заприте графа внутри городских стен. Пошлите гонца в Лондон; пусть объявит, что тех, кто сдастся, помилуют. Приведите дворцовую стражу в боевую готовность. – Она замолкает, обводит советников бесстрастным взглядом: – Соберемся здесь через час.

Рэли первый встает с места, отрывисто отдает приказания помощнику, ожидающему в коридоре. Остальные следуют его примеру, суетятся, зовут пажей, приказывают принести оружие и доспехи. Сесил молча молится.

– Сыграем в карты, Пигмей? – предлагает королева. Вероятно, он смотрит на нее, раскрыв рот, поскольку она прибавляет: – Что ворон считаешь?

– В карты?

– Да. Избавить тебя от кошелька с золотыми, который ты пригрел под дублетом, – подходящий способ отвлечься от… – Елизавета замолкает, по-видимому, подбирая подходящее слово, – …предвкушения. – Она машет пажу, требует подать колоду.

Сесил ругает себя за малодушие, резко контрастирующее с пренебрежением, которое демонстрирует королева перед лицом опасности. В душе вздымается застарелый страх (уже изрядно истрепавшийся), что письмо испанскому послу все-таки явится на свет. Единственное утешение – если бы королева о нем знала, он бы здесь не сидел.

– Господь вопреки всем вероятиям возвел меня на престол, и, будь на то Его воля, на нем я и останусь. – Елизавета поднимает взор к потолку. Она щелкает пальцами, приказывает пажу принести цукатов и возвращается к картам, словно единственное, что ее сейчас занимает, – это игра.

Паж приносит блюдо со сладостями. Королева кладет в рот цукат, облизывает пальцы.

– Попробуй, Пигмей, очень вкусно, – она подталкивает блюдо к Сесилу. Он из вежливости подчиняется. Цукат прилипает к нёбу, приторная сладость вызывает приступ зубной боли.

Сесил выкладывает карты: беспорядочная смесь троек и четверок. У Елизаветы полная рука червей – десятка, валет, дама, король.

– Надеюсь, ты не поддаешься. Я этого не люблю.

Сесил мотает головой, бормочет оправдания. Рот заполнен вязкой сладкой жижей. Королева показывает даму червей.

– А где леди Рич? В Эссекс-хаусе?

– Да, мадам.

Елизавета еле заметно вздрагивает, словно ее укусила оса, но она не желает признаваться, что ей больно.

Февраль 1601,

Эссекс-хаус, Стрэнд

Пенелопа слышит выкрики брата: «За королеву! За королеву! Против меня замыслили заговор!» В ответ доносится безжизненный гул. Вместо прежнего воодушевленного «Эс-секс! Эс-секс! Эс-секс!» толпа безмолвствует. Остается молиться, что Горджесу удастся собрать обещанную тысячу бойцов. Столь великое число представляется Пенелопе библейским чудом: одна надежда, что Всевышний на их стороне.

Не придумав себе иного занятия, она направляется в часовню. Фрэнсис уже там. Женщины без улыбки кивают друг другу. Пенелопа опускается на колени рядом с невесткой, складывает ладони и открывает сердце Господу. Она просит подать знак, но ее мольба остается без ответа – ни солнечного луча, ни раската грома.

Один из гвардейцев Эссекса откашливается, желая привлечь их внимание. Сколько ему – тринадцать, четырнадцать? В руках у него мушкет, из-за которого он кажется ниже ростом. Пенелопе вспоминаются сыновья и юный Роберт: в случае неудачи ему придется унаследовать бедлам, затеянный его отцом. Но кто поможет этому мальчику, если дело дойдет до худшего? На глазах наворачиваются слезы за незнакомого паренька.