Совершенно не обязательные смерти

Мы молча идем по тропинке через сад. Нервы Кэтлин натянуты до предела – воздух вокруг нее буквально гудит от напряжения. Она боится куда сильнее, чем я. А мне следует держать себя в руках. Чтобы соткать мир, где я буду спокойной и сильной.

Я поднимаюсь по лестнице вслед за сестрой и закрываю дверь. Мы в замке. Еще одна лестница остается позади, и мы стоим перед кабинетом Брайана. Кэтлин вся дрожит, ее голос звучит надтреснуто, словно не выдержал тяжести происходящего.

– Брайан попросил позвать тебя. Не уверена, что смогу снова пройти через ту дверь. Мэдди, я… я не хочу его видеть.

Голос Кэтлин срывается, хотя имени Лона она так и не произносит.

– Тебе необязательно идти. Ты вообще не обязана делать то, что говорит Брайан. За тебя и так слишком часто делали выбор. Теперь важно то, чего хочешь ты, Кэтлин.

Она выглядит ужасно несчастной, лицо – печальная красно-белая маска. Глаза сосредоточенно смотрят куда-то вдаль. Она вспоминает. А потом хватается за ручку двери:

– Думаю, я хочу положить этому конец.

Я смотрю на сестру – ее кожа до сих пор запятнана кровью, которую пролил этот монстр.

Брайан с мамой ждут нас в кабинете. Мне кажется, Брайан стал выше с тех пор, как мы виделись в последний раз.

– Я хочу попросить прощения, – говорит он. – За то, что меня не было рядом последние несколько недель. И за все, что случилось. – Настольная лампа с зеленым абажуром отбрасывает на лицо Брайана резкий свет. Я оглядываюсь в поисках Лона, но Брайан еще не закончил: – Для меня это стало потрясением. Я никогда не думал… Это ведь мой дом. Он всегда был безопасным местом. Для меня. Мой отец… был близок с Лоном. Когда-то они работали вместе. Я не ожидал, что он причинит вред моей семье.

– Сколько Лону лет? – спрашиваю я, хотя это не имеет значения: мне все равно.

– Он старше, чем выглядит, – уклончиво отвечает Брайан и сжимает губы в жесткую линию. – Скажем так, он достаточно взрослый, чтобы знать, что можно делать, а что нет.

Мама за все это время не сказала ни слова. Черная дверь с тихим шелестом прячется в стене, и вот мы снова идем по тайному коридору. Кэтлин отчаянно цепляется за мою руку, я чувствую, как ее бьет крупная дрожь. Мы молчим, но наше прерывистое дыхание словно повисает в воздухе. Надеюсь, с Кэтлин все будет в порядке. Надеюсь, она не сорвется, когда увидит Лона. И не простит его. Не попросит вернуться.

Пещера почти не изменилась. Кровать убрали, кровь счистили, хотя кое-где она успела въесться в зернистый камень. Красный цвет трудно вывести до конца. Я скольжу взглядом по списку имен и вижу на стенах отметины, которые раньше могли быть именами, но стали шрамами на белой каменной плоти. Здесь все распадается, все исчезает.

– Эта пещера была тайным местом моего отца, – говорит Брайан. – До его смерти я практически ничего не знал о ней и о том, что здесь происходило. Я пытался вам сказать. Пытался объяснить, что это был за человек.

– Ну да, пытался, – презрительно фыркает мама.

Но Брайан – само терпение и мягкость.

– Шейла, я знаю, что подвел тебя. Я так боялся, что ты уедешь, если узнаешь. Даже хотел… – Я думаю о лисе и молитвах. А Брайан продолжает: – Но у меня нет той силы, которой обладал отец. Или той, которой обладаешь ты, Мэдди. Хотя кое-чему я все-таки научился. – На месте кровати стоит большой сундук. – Ему не удалось уйти далеко, – как ни в чем не бывало сообщает Брайан. – Думаю, он с самого начала знал, что мы его найдем. Джон Коллинз… помог. Вместе со своими парнями.

Он толкает сундук, крышка отлетает, и оттуда вываливается помятый Лон с кляпом во рту. Его одежда покрыта грязью и, кажется, кровью. Вид у Лона одновременно пристыженный и взбешенный. «Как у мокрого кота», – думаю я. На шее по-прежнему болтается анх. Мы неотрывно смотрим на Лона, а Брайан продолжает говорить.

У меня возникает ощущение, будто я попала в фильм ужасов. Когда мы нашли Кэтлин, я целиком сосредоточилась на том, чтобы спасти ее, и это приглушило остальные чувства. Происходившее казалось если не нормальным, то хотя бы не совсем ненормальным. Но в том, чтобы стоять и смотреть на нечеловеческое существо, которое твой отчим с товарищами загнал, как дичь, связал и вытряхнул на пол тайной пещеры убийств, уж точно нет ничего нормального.

Я бросаю взгляд на Кэтлин. Говорят, что людям бывает неловко, когда они встречают своих бывших. Но моя сестра не выглядит смущенной. Нет, она скорее похожа на птицу, которая неотрывно следит за кошкой, силясь угадать, прыгнет та или нет. Лон крепко связан, вроде бы это называется «связать, как свинью». Лодыжки и запястья у него стянуты вместе за спиной. Полагаю, что это очень унизительно.