Читаем Советская эпоха в мемуарах, дневниках, снах. Опыт чтения полностью

…а она мне говорить выйди схаты меня так и сорвало ах ты идиотка, ты миня будиш выгонять их хаты, когда я тибе все в квартиру придбала крала от Тюрича, и тибе давала <…> а ты меня из сыновой хаты выганяеш? сволоч ты схватила Я щетку да ёё по очкам ахты сволоч неблагодарная иш ты как низко опало отношение у ния до меня, а она начала бить меня за мою доброту сильная молодая, да хто я чужая женщина свекров’я <…> она мене волочила за волосы аж надвор как хотела беммтижая сволоч и суседи видили… (126).

Ожидания Киселевой были сформированы традиционными структурами крестьянской семьи, со стабильными ролями (авторитетом старших) и домашней экономикой взаимной помощи в сельскохозяйственных работах и обмена подарками (дары, которыми она оделяла невестку и сына, были украдены ею у «неродного мужа» Тюричева), однако эта система больше не работает.

Из рассказов Киселевой ясно, что старые структуры соседствуют с новыми. Так, после расставания с Тюричевым она стремится быть независимой от сыновей в старости (она поясняет, что, несмотря на пьянство и уходы, он содержал семью в течение двадцати лет, а ее вкладом был труд на подсобном хозяйстве, картошка, соленья, поросята, куры). Думая о старости, Киселева надеялась на новый порядок и искала работу с правом на пенсию по выслуге лет, и в этом советское государство не подвело ее. Она проработала больше десяти лет в качестве охранника, а потом уборщицы в администрации шахты, и ее верная служба стала источником гордости (122). Описывая свое участие в обществе, в общем труде и в системе социального обеспечения, Киселева обращается со словами благодарности к отделу охраны, в который ее приняли на работу («Я бы в отдел охраны всех цилувала-б…»), а также к «Советской власти», «Великой Партии» и лично к «товарищу Брежневу». Она смешивает разговорные идиомы, которые описывают ее собственную ситуацию – старой, больной, одинокой и бедной женщины, – с фрагментами формул официального дискурса о достижениях советской власти, схваченными на слух:

Я бы в отдел охраны всех цилувала-б что оны меня приняли наработу что я не побираюся я-же нищая, больная кому я нужна я это хорошо знаю, детям своим мешать в жизни нехочу у них свои нужди в сем’и.

хочу заработать свою пенсию, хоть сколько нибуть что-бы не побыратся, спасиба Советской власти Великой Партии, и во главе товарищу Брежневу за законы, чтомы работаем инвалиди а не побираемся. Спасибо, за унимания кнам старцам: мне сичас сижу и выжается из листка кажится человек как ни будит увыжается вглазах вот один пример… (123).

Перейти на страницу:

Все книги серии Научная библиотека

Классик без ретуши
Классик без ретуши

В книге впервые в таком объеме собраны критические отзывы о творчестве В.В. Набокова (1899–1977), объективно представляющие особенности эстетической рецепции творчества писателя на всем протяжении его жизненного пути: сначала в литературных кругах русского зарубежья, затем — в западном литературном мире.Именно этими отзывами (как положительными, так и ядовито-негативными) сопровождали первые публикации произведений Набокова его современники, критики и писатели. Среди них — такие яркие литературные фигуры, как Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, П. Бицилли, В. Вейдле, М. Осоргин, Г. Струве, В. Ходасевич, П. Акройд, Дж. Апдайк, Э. Бёрджесс, С. Лем, Дж.К. Оутс, А. Роб-Грийе, Ж.-П. Сартр, Э. Уилсон и др.Уникальность собранного фактического материала (зачастую малодоступного даже для специалистов) превращает сборник статей и рецензий (а также эссе, пародий, фрагментов писем) в необходимейшее пособие для более глубокого постижения набоковского феномена, в своеобразную хрестоматию, представляющую историю мировой критики на протяжении полувека, показывающую литературные нравы, эстетические пристрастия и вкусы целой эпохи.

Владимир Владимирович Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Олег Анатольевич Коростелёв

Критика
Феноменология текста: Игра и репрессия
Феноменология текста: Игра и репрессия

В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века. И здесь особое внимание уделяется проблемам борьбы с литературной формой как с видом репрессии, критической стратегии текста, воссоздания в тексте движения бестелесной энергии и взаимоотношения человека с окружающими его вещами.

Андрей Алексеевич Аствацатуров

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное