Советская гениза. Новые архивные разыскания по истории евреев в СССР. Том 1

Судя по всему, руководство агитпропа не видело смысла в ведении целенаправленной патриотической и антифашистской агитации среди еврейского населения страны: для этого потребовался бы печатный орган на русском языке. На идише же большинство советских евреев не читали. Этот язык был абсолютно чужд и неашкеназским еврейским субэтническим группам Средней Азии, Кавказа и Крыма, но те явно не интересовали ЕАК – разве что «Eynikayt» порой публиковала о них этнографические зарисовки[692]. Можно предположить, что многие евреи в Советском Союзе никогда газету не видели и даже не знали о существовании ЕАК, хотя информация о нем время от времени и появлялась в центральной прессе. Не случайно в марте 1945 года президиум комитета занес в повестку очередного заседания: «Вопрос о русском журнале крайне важен. Выделить группу товарищей, чтобы принципиально решить этот вопрос. Поговорить с Лазарем Моисеевичем [Кагановичем] о необходимости русского издания»[693]

. Неизвестно, состоялся ли такой разговор с самым высокопоставленным евреем страны (Каганович занимал тогда пост заместителя председателя Совета народных комиссаров), но так или иначе проект русскоязычного журнала не осуществился.

Название «Еврейский антифашистский комитет» могло легко ввести в заблуждение неискушенного зарубежного наблюдателя, способного принять ЕАК за инициированную снизу общественную организацию, элемент гражданского общества – тем более что в США действовали (и действуют до сего дня) организации с созвучными наименованиями, например Американский еврейский комитет (American Jewish Committee) или Еврейский рабочий комитет (Jewish Labor Committee). В действительности, как и остальные подобные структуры, нацеленные на ведение пропаганды за рубежом, – Всеславянский комитет, Антифашистский комитет советских женщин, Антифашистский комитет советской молодежи и Антифашистский комитет советских ученых, – ЕАК создавался в недрах высшего партийного аппарата. Очевидно, советские директивные органы сочли еврейский участок пропагандистского фронта заслуживающим отдельного внимания. Все пять антифашистских комитетов были подразделениями Советского информационного бюро (Совинформбюро), образованного постановлением ЦК ВКП(б) и Совета народных комиссаров СССР уже на третий день войны, 24 июня 1941 года[694].

Заместителем начальника Совинформбюро (с 1945 года – начальником) являлся Соломон Лозовский, когда-то в эмигрантской молодости руководивший профсоюзом еврейских шляпников в Париже, а затем на протяжении многих лет возглавлявший подконтрольную Коминтерну структуру – Красный интернационал профсоюзов (Профинтерн). В 1937-м этого старого большевика фактически сослали на должность директора Гослитиздата, но два года спустя он опять пошел на повышение, став заметной фигурой в партийно-советской номенклатуре – заместителем наркома иностранных дел и членом ЦК[695]. По словам Лозовского, мысль о создании нескольких антифашистских комитетов родилась в ходе его разговора с первым начальником Совинформбюро, секретарем ЦК ВКП(б) Александром Щербаковым осенью 1941-го[696]

.

Рис. 4.1. Газета «Eynikayt» («Единение»), орган Еврейского антифашистского комитета в СССР. Москва. 1946

Добровольное членство в антифашистских комитетах не подразумевалось. Наоборот, чиновники государственного аппарата тщательно отбирали и проверяли кандидатов на основе профессиональных и политических критериев. В первую очередь требовались писатели, журналисты и переводчики. Ицик Фефер, считавшийся ведущим еврейским поэтом Украины, в 1941-м «был вызван на работу в Еврейский антифашистский комитет». Аналогично Маркиш тогда же «был вызван в ЦК ВКП(б) вместе с другими писателями»[697]. К 1944 году в ЕАК состояло 62 человека, в том числе офицеры и генералы, актеры, художники, врачи, ученые, делегаты от Еврейской автономной области[698]. При этом основную работу выполняли поэты и прозаики, главным образом писавшие на идише. Многие из них числились в штате,

но не входили в представительский состав комитета и его президиум. Давид Бергельсон, получивший – после возвращения из эмиграции в 1934-м – статус классика советской еврейской литературы, назвал ЕАК «организатором работы писателей»[699]. Комитету даже удалось то, что осталось нереализованным в еврейских секциях ССП, а именно – наладить сотрудничество с русскоязычными авторами-евреями, прежде всего Ильей Эренбургом и Василием Гроссманом. Наиболее ярко это проявилось в работе над «Черной книгой», документировавшей нацистские преступления против евреев на территории СССР и Польши[700]. Характерно, что Всеславянский комитет тоже привлек к своей деятельности ведущих мастеров пера[701].