Читаем Советская поэзия. Том первый полностью

Пусть будет мои надгробный каменьС рабочей наковальней схожим.Пусть надпись краткими словамиГласит: «Здесь Акопян положен».Пусть рядом с молотом на камнеЛежит перо — в немой с ним паре,Ведь я впервые в буре давнейПером, как молотом, ударил.Жизнь — наковальня. Для поэтаПеро — в борьбе могучий молот.Так пусть же украшенье этоСогреет мой могильный холод.

‹1920›


СВЕРЧОК


Поет — сверчок     в дупле глухом.Спадает зной     в саду ночном.Цветок с цветком,     трава с травой
Беседуют     между собойПод голосок     сверчка ночной.

‹1920›


МОЯ ЛЮБОВЬ


(Завод)

Его очей люблю я жар,И грудь, закутанную в пар,И песнь, которой нет звончей,И мудрый смысл его речей.Люблю его бесценный пот,Когда он плавит и кует.Я славный труд его пою,Я песню в честь него кую.Моя любовь — не жар юнца,Когда неопытны сердца.Моя любовь — ей нет конца,В ней мысль и опыт мудреца.Люблю завода звон и шумИ глубину заветных дум.
Найдется ли среди людей,Кто б полюбил его сильней?

‹1922›


ГЯНДЖА


Ты ослепла, страна родная,В темноте многовековой;Тьму от света не отличая,Ты жила, объята дремой.Ты проснулась с новой судьбою,Ты прозрела, свет моих глаз!И глядит на тебя с любовьюПрародитель древний — Кавказ.Хлеб твой свеж, виноград твой сладокТемный бархат — твои сады.Ты горишь в моих песнях крылатыхЯрче самой яркой звезды.Ты пленила бурные воды,Гидростанций огни зажгла,Ты навек союзу народовРуку крепкую подала.
Вековые твои платаныПосадил у холма Аббас.Словно песня меж их листами,Свежий ветер шумит для нас:«Чуда нет, что древней пороюШах платаны эти сажал, —Чудо в том, чтоб новое строитьНа земле этой древней Гянджа».

‹1925›


МОЕ ПЕРО


Вперед, перо, не знающее страха, —Оружие, готовое к боям!А ну, давай покажем молодежи,Что мы с тобой не постарели тоже,Будь молодым, перо, как Гете сам!Пусть говорят, что твой поэт дряхлеет,Что болен он, что он давно устал,Что нет у старика ни сил, пи страсти,Что не имеет он над рифмой власти, —Вперед, перо, разящий мой металл!Вперед, вперед! Гляди, идет к нам муза,
И кровь ее быстра — тигрицы кровь.И вдохновение мое пылает горном.В цель не попасть вовек наветам вздорным:На поле битвы мы с тобою вновь!

‹1927›


* * *


Весенний полевой цветок,Как встарь, ласкает душу мне.Я осень от себя гоню,Я шлю приветствия весне.Гром, ветер, молния, гроза,Как прежде, входят в душу мне.Я счастлив. Молодость со мной,Я сердцем обращен к весне.В колхозах много крепких рукИ мыслей о грядущем дне,Я жду великих перемен,Я ожидаю их к весне.

‹1931›


ЛИРИКА СТАРОСТИ


Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия