Читаем Советская поэзия. Том первый полностью

Засыпала звериные тропинкиВчерашняя разгульная метель,И падают, и падают снежинкиНа тихую, задумчивую ель.Заковано тоскою ледяноюБезмолвие убогих деревень.И снова он встает передо мною —Смертельною тоской пронзенный день.Казалося: земля с пути свернула.Казалося: весь мир покрыла тьма.И холодом отчаянья дохнулаИспуганно-суровая зима.Забуду ли народный плач у Горок[1],И проводы вождя, и скорбь, и жуть,И тысячи лаптишек и опорок,За Лениным утаптывавших путь!Шли лентою с пригорка до ложбинки,
Со снежного сугроба на сугроб.И падали, и падали снежинкиНа ленинский — от снега белый — гроб.

‹21 января 1925 г.›


НИКТО НЕ ЗНАЛ…


(«22 апреля 1870 года»)

Был день как день, простой, обычный,Одетый в серенькую мглу.Гремел сурово голос зычныйГородового на углу.Гордился блеском камилавки,Служил в соборе протопоп.И у дверей питейной лавкиШумел с рассвета пьяный скоп.На рынке лаялись торговки,Жужжа, как мухи на меду.Мещанки, зарясь на обновки,
Метались в ситцевом ряду.На дверь присутственного местаГлядел мужик в немой тоске, —Пред ним обрывок «манифеста»Желтел на выцветшей доске.На каланче кружил пожарный,Как зверь, прикованный к кольцу,И солдатня под мат угарныйМаршировала на плацу.К реке вилась обозов лента.Шли бурлаки в мучной пыли.Куда-то рваного студентаЧины конвойные вели.Какой-то выпивший фабричныйКричал, кого-то разнося:«Прощай, студентик горемычный!»Никто не знал, Россия всяНе знала, крест неся привычный,
Что в этот день, такой обычный,В России… Ленин родился!

‹22 апреля 1927 г.›


Я ВЕРЮ В СВОЙ НАРОД


Пусть приняла борьба опасный оборот,Пусть немцы тешатся фашистскою химеройМы отразим врагов. Я верю в свой народНесокрушимою тысячелетней верой.Он много испытал. Был путь его тернист,Но не затем зовет он родину святою,Чтоб попирал ее фашистСвоею грязною пятою.За всю историю суровую свою —Какую стойкую он выявил живучесть,Какую в грозный час он показал могучесть,Громя лихих врагов в решающем бою!Остервенелую фашистскую змею
Ждет та же злая вражья участь!Да, не легка борьба. Но мы ведь не одни.Во вражеском тылу тревожные огни.Борьба кипит. Она в разгаре.Мы разгромим врагов. Не за горами дни,Когда подвергнутся ониЗаслуженной и неизбежной каре.Она напишется отточенным штыкомПеред разгромленной фашистскою оравой:«Покончить навсегда с проклятым гнойником,Мир отравляющим смертельною отравой!»

‹7 ноября 1941 г.›

ЛИНАРД ЛАЙЦЕН

(1883–1938)

С латышского


ЧТО ТАКОЕ ПОЭТ?


Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия