Я под Москвою эту зиму,Но в стужу, снег и буревалВсегда, когда необходимо,По делу в городе бывал.Я выходил в такое время,Когда на улице ни зги,И рассыпал лесною темьюСвои скрипучие шаги.Навстречу мне на переездеВставали ветлы пустыря.Надмирно высились созвездьяВ холодной яме января.Обыкновенно у задворокМеня старался перегнатьПочтовый или номер сорок,А я шел на шесть двадцать пять.Вдруг света хитрые морщиныСбирались щупальцами в круг.Прожектор несся всей махинойНа оглушенный виадук.В горячей духоте вагонаЯ отдавался целикомПорыву слабости врожденнойИ всосанному с молоком.Сквозь прошлого перипетииИ годы войн и нищетыЯ молча узнавал РоссииНеповторимые черты.Превозмогая обожанье,Я наблюдал, боготворя,Здесь были бабы, слобожане,Учащиеся, слесаря.В них не было следов холопства,Которые кладет нужда,И новости и неудобстваОни несли, как господа.Рассевшись кучей, как в повозке,Во всем разнообразье поз,Читали дети и подростки,Как заведенные, взасос.Москва встречала нас во мраке,Переходившем в серебро,И, покидая свет двоякий,Мы выходили из метро.Потомство тискалось к периламИ обдавало на ходуЧеремуховым свежим мыломИ пряниками на меду.
‹1941›
ВЕТЕР
Я кончился, а ты жива.И ветер, жалуясь и плача,Раскачивает лес и дачу,Не каждую сосну отдельно,А полностью все дереваСо всею далью беспредельной,Как парусников кузоваНа глади бухты корабельной.И это не из удальстваИли из ярости бесцельной,А чтоб в тоске найти словаТебе для песни колыбельной.