Советская поэзия. Том второй

Непонятно, как можно покинутьэту землю и эту страну,душу вывернуть, память отринутьи любовь позабыть, и войну.Нет, не то чтобы я образцовыйгражданин или там патриот —просто призрачный сад на Садовой,бор сосновый да сумрак лиловый,темный берег да шрам пустяковый —это все лишь со мною уйдет.Все, что было отмечено сердцем,ни за что не подвластно уму.Кто-то скажет: — А Курбский? А Герцен? —Все едино я вас не пойму.

Я люблю эту кровную участь,от которой сжимается грудь.Даже здесь бессловесностью мучусь,а не то чтобы там где-нибудь.Синий холод осеннего небастолько раз растворялся в крови —не оставил в ней места для гнева —лишь для горечи и для любви.

«Сквозь слезы на глазах…»

Владимиру Соколову

Сквозь слезы на глазах и сквозь туман душивесь мир совсем не тот, каков он есть на деле.Свистят над головой бесшумные стрижи,несутся по песку стремительные тени.Сквозь слезы на глазах вся жизнь совсем не та,

и ты совсем не та, и я совсем другоютебя люблю всю жизнь, — какая слепота! —уж лучше осязать твое лицо рукою.Была одна мечта — подробно рассказатьо том, что на земле и на душе творится,но слишком полюбил смеяться и страдать,а значит, из меня не вышло очевидца.А время шло. Черты подвижного лицасложились навсегда, навеки огрубели.Смешно, но это так: не понял до концани женских голосов, ни ласточкиной трели.А если понимал хоть на единый миг,а если прозревал хотя бы на мгновенье,то многого хотел — чтоб этот шумный мир

мне заплатил сполна за каждое прозренье.Об этом обо всем я размышлял в глушипод сиротливый звук полночного напева…Сквозь слезы на глазах и сквозь туман душинадежнее всего глядеть в ночное небо.Где вечный свет луны и Млечного огня,и бесконечность мглы, и вспышек моментальностьоправдывают все, что в сердце у меня, —мой невеликий мир, мою сентиментальность.

«От Великой ГЭС до Усть-Илима…»

От Великой ГЭС до Усть-Илимавечных сосен черная гряда,красная строительная глина,светлая байкальская вода…Я люблю тебя, большое время,

но прошу — прислушайся ко мне:не убей последнего тайменя,пусть гуляет в темной глубине.Не губи последнего болота,загнанного волка пощади,чтобы на земле осталось что-то,от чего щемит в моей груди.Пусть она живет счастливой больюи, прочтя свой жребий в небесах,всю земную волю и неволюв должный час благословит в слезах…День и ночь грохочут лесовозы.День и ночь в пустынный небосводсладкий дым ангарской целлюлозывеличавым облаком плывет.

«Облака плывут в Афганистан…»