Советская поэзия. Том второй

Россию делает береза.Смотрю спокойно и тверезо,еще не зная отчего,на лес с лиловинкою утра,на то, как тоненько и мудробереза врезана в него.Она бела ничуть не чинно,и это главная причинаповерить нашему родству.И я живу не оробело,а, как береза, черно-бело,хотя и набело живу.В ней есть прозрачность и безбрежность,и эта праведная грешность,и чистота — из грешной тьмы, —

которая всегда основавсего людского и лесного,всего, что — жизнь, Россия, мы.Березу, как букварь, читаю,стою, и полосы считаю,и благодарности полназа то, что серебром черненымиз лип, еловых лап, черемух,как в ночь луна, горит она.Ах ты, простуха, ах, присуха!Боюсь не тяжкого проступка,боюсь, а что, как, отличивот тех, от свойских, не накажутменя березовою кашей,от этой чести отлучив…А что, как смури не развеет

березовый горячий веник,в парилке шпаря по спине…Люби меня, моя Россия,Лупи меня, моя Россия,да только помни обо мне!А я-то помню, хоть неброскаты, моя белая березка,что насмерть нас с тобой свело.И чем там душу ни корябай,как детство, курочкою рябой,ты — все, что свято и светло.

«Мой рыжий, красивый сын…»

Мой рыжий, красивый сын,ты красненький, словно солнышко.Я тебя обнимаю, сонного,

а любить — еще нету сил.То медью, а то латуньюполыхает из-под простыночки.И жарко моей ладони,в холодной палате простынувшей.Ты жгуче к груди прилегголовкой своею красною.Тебя я, как уголек,с руки на руку перебрасываю.Когда ж от щелейв ночикрадутся лучи по стенке,мне кажется, что лучилетят от твоей постельки.А вы, мужчины, придете —здоровые и веселые.

Придете, к губам прижметеконвертики невесомые.И рук, каленных морозцем,работою огрубленных,тельцем своим молочнымне обожжет ребенок.Но, благодарно сжавшив ладонях, черствых, как панцирь,худые, прозрачные наши,лунные наши пальцы,поймете, какой ценой,все муки снося покорно,рожаем вам пацанов,горяченьких,как поковка!

«Быть женщиной — что это значит?..»