Современная африканская новелла

Чужака открыл я, эта честь принадлежит мне по праву. В то субботнее утро я проснулся часов в шесть. Именно в это время кончался комендантский час, и до шести утра моя старшая сестрица Вэнгеси не решалась меня куда-нибудь посылать. Все в доме еще спали; я слышал, как храпит отец. Через щели в стене в комнату вползал рассвет, и я сел, ловя ладошкой солнечный луч.

«Пора! Пора!» Это моя распрекрасная сестрица Вэнгеси. Она учительствовала в начальной школе и все связанные с этим хлопоты делила со мной, да еще и награждала меня шлепками наравне с другими провинившимися, вовсе не считаясь с кровным родством. В то утро она ворвалась ко мне в комнату и сказала: «Вставай, лентяй! Сбегай и купи мне мыло. Мое обычное».

Эти слова «мое обычное» приводили меня в бешенство. Имелось в виду туалетное мыло «Люкс», Вэнгеси употребляла его с тех пор, как его расхвалили несколько известных красавиц, в том числе девять из десяти крупнейших кинозвезд.

Я отворил окошко. День был все-таки какой-то странный — я никак не мог приспособиться к новой жизни. Но солнышко ласково пригревало, как и в прежние времена, и легкий ветерок трепал полы моей просторной рубахи. (Хоть я уже и удостоился пары шортов, я считал, что надевать их нужно только в школу и в каких-то особых случаях. Да и Вэнгеси здорово надоела мне с этими шортами, лучше бы не твердила мне про них каждый день.) В прежние времена по субботам мы, ребятишки, играли или пасли скот в долине. Но теперь страх родителей перекинулся и на нас. В долине то и дело слышались ружейные выстрелы, раньше мы на них не обращали внимания, но теперь, когда люди гибли один за другим, эта пальба мало способствовала нашим играм. Все сидели по домам, побаиваясь других детей и в особенности их родителей и избегая незнакомцев. Мы очень рано созрели для недоверия.

Я вышел из дому и по знаменитой государственной дороге отправился к лавке. Особенно я не спешил — красавицы могут подождать. Я не очень понимал свою сестрицу Вэнгеси. Моя мать, умершая при моем рождении, покорила сердце моего отца примерно такой пословицей: «Прекрасное лицо лишь тогда прекрасно, если украшает прекрасную душу». Наверно, матушка ее не сама придумала, эту пословицу, и, пока я шел к лавке, она вертелась у меня в голове, как одно из тех надоевших всем поучений, которыми пичкал нас учитель в воскресной школе. Однако мой отец (бог наградил его двумя стоящими выкупа дочерьми, если не считать еще одного ничего не стоящего сына), мой отец был просто потрясен этой мудростью. Он вдалбливал ее моим прекрасным сестрицам. Ваша мать, — увещевал он их, — была раскрасавица, потому что она была и умница, и добрейшая душа. И ни к чему ей были все эти женские журналы и модные сорта мыла. Но Вэнгеси читала женский журнал. Она явно не хотела быть похожей на нашу матушку, которую мне даже не пришлось увидеть и в чьей смерти она, конечно, винила меня. У меня было такое чувство, что мы бережем нашу прекрасную Вэнгеси для какого-то образованного молодого человека, только выкупа с этого чисто выбритого молодчика мы все равно не получим. В лучшем случае отделается какой-нибудь ерундой.