Современные классики теории справедливой войны: М. Уолцер, Н. Фоушин, Б. Оренд, Дж. Макмахан

Теорию справедливой войны в её современном состоянии невозможно рассматривать как единую гомогенную концепцию, она не представляет собой единой школы. Как мы показали на примере М. Уолцера, Н. Фоушина, Б. Оренда и Дж. Макмахана, сторонников идеи справедливой войны объединяет общее убеждение, что при выполнении определённых условий возможно нравственно обосновать законность вступления в войну, а ведение боевых действий должно соответствовать ряду моральных принципов. При этом каждый из этих авторов отстаивает собственную парадигму этики войны, в рамках которой и выстраивается его концепция справедливой войны. Обращение к указанным авторам позволяет получить представление об основных направлениях развития теории справедливой войны и ключевых проблемах, которые обсуждаются её последователями. В основной части книги мы сконцентрировались в первую очередь на оригинальных идеях названных мыслителей, на том, что позволяет выделить их среди других теоретиков справедливой войны. В заключении необходимо сделать несколько замечаний относительно того, что объединяет их, а также о тех наиболее общих положениях теории справедливой войны, которые могут быть подвергнуты критике.

После своего возрождения во второй половине прошлого столетия теория справедливой войны остаётся достаточно популярной и продуктивной этической концепцией войны. К ней обращаются не только теоретики, но и действующие политики и специалисты по международному праву. По мнению Н. Фоушина, теория справедливой войны обладает общезначимым практическим смыслом и может руководить «нашими действиями, когда война становится неизбежной… или когда она уже началась»[462].

Понимание теории справедливой войны невозможно без прочтения книги «Справедливые и несправедливые войны» М. Уолцера. Эта работа стала ключевым текстом всей современной традиции справедливой войны. Многие авторы полемизируют с Уолцером, указывая на его непоследовательность, нелогичность и даже на слабость его этической доктрины, но не могут обойти его вниманием. В magnum opus

М. Уолцера, равно как и в иных рассмотренных нами трудах, прослеживается одна общая тенденция, характеризующая состояние современной теории справедливой войны. Связь концепций этих авторов с классической доктриной bellum justum весьма условна, их философская составляющая ориентируется в первую очередь на утилитаристскую и прагматистскую этику, а также на либеральную концепцию прав человека.

Вне зависимости от того, утверждается ли вражда в качестве естественного свойства межличностных отношений или понимается как сущностный элемент политического состояния людей, авторы теории справедливой войны постулируют свойственное человеку чувство нравственности. Человек действует нравственно не потому, что является сторонником той или иной этической доктрины, но в силу имеющегося у него стремления поступать нравственно. Из этого укоренённого в человеке нравственного чувства возникает представление об ответственности человека перед другим таким же человеком и миром, стремление ограничить степень интенсивности и жестокости конфликтов.

Рассмотрение теории справедливой войны невозможно также безотносительно анализа иных нормативных концепций войны. Теоретики справедливой войны отвергают радикализм милитаризма, развивают идею борьбы за мир пацифизма, хотя и указывают на приемлемость силового способа ведения этой борьбы, а также сглаживают острые углы в концепциях политических реалистов, отказывающихся рассматривать войну с позиций этики. Это не делает теорию справедливой войны идеальной теорией, однако позволяет её сторонникам создавать довольно гибкие концепции, положения которых могут применяться в практике международной политики.

Однако и теория справедливой войны сталкивается с некоторыми существенными проблемами, которые ей ещё предстоит преодолеть. Так, Н. Фоушин замечает, что теория справедливой войны вызывает немало нареканий ― зачастую высказываются суждения о «недостаточном её использовании, или о её лицемерном применении, или о том, что на самом деле её применение причиняет больше вреда, нежели блага, или что она в любом случае слишком неоднозначная, чтобы принести пользу»[463]. Однако сторонники теории справедливой войны убеждены в обратном: по их мнению, от теории нельзя ожидать слишком многого, она вряд ли сможет победить войну как таковую, но в большинстве случаев она всё же справляется с теми задачами, которые призвана решать, и даёт конкретные решения практически в каждом случае.