Сожженные революцией

Маруся-маузер, Маруся-плеть.По табуретке, солдатик, вдарь.Вот Севастополь. Куда теперь?На шее петля. Морская даль.На Александровск, на Таганроггуляла пьяная матросня.Глоток свинца офицеру в рот —простая песенка у меня.– Эх, яблочко, куды катисся? —орал прокуренный эшелон.Винтовка в правой, в левой «катенька»[229],даль краснозвёздная над челом.– Ты баба грубая, не щука с тросточкой,

валяй указывай, кого в распыл!На штык Ульянова, жида Троцкого,хоть всю Вселенную растопи!Маруся-камень, Маруся-волк.Сбледнул полковник, ладони – хруст.Ты девять пуль вогнала в него.Братва стащила башкой под куст.Выл Александровск, чумел Джанкой,из рук выпрыгивал пулемёт.По тёплым трупам в ландо с дружком.Страх портупея перечеркнёт.На табуреточке, ручки за спину,на шее – петелька, в глазах – простор.Цыгарку крутит солдатик заспанный,

над бухтой вестник грозит перстом.Куда катишься, чёрный висельник,светило дневное? за Днестр?Эмигрируешь? А я выстрелю,я достану тебя с небес!Маруся-душечка, куда теперь?В Ревком небесный на разговор?Он девять грамм пожалел тебе.Перекладина над головой.…Это скоро кончится. Снегстепью кружится – не для нас.Мы уйдём по дорожке вверх.Не особенно и длинна.

Плечо под кожанкой, папаха на ухо,вихор мальчишеский, зрачки – свинец.Каталась в саночках, спала под нарами,советских ставила к стене.Эх, яблочко – дрожит под курткой,куда-то катится, вверх и вниз.Неторопливо солдат докуривает.Ещё затягивается. Вдохни.

V

Ординарец Никита

И я: «Куда ж бежать? Какой мне выбрать путь?»Тогда: «Не видишь ли, скажи, чего-нибудь», —Сказал мне юноша, даль указуя перстом.

Я оком стал глядеть болезненно-отверстым,Как от бельма врачом избавленный слепец.«Я вижу некий свет», – сказал я наконец.«Иди ж, – он продолжал, – держись сего ты света;Пусть будет он тебе единственная мета,Пока ты тесных врат спасенья не достиг,Ступай!» И я бежать пустился в тот же миг.А. С. Пушкин

Будущий герой белогвардейского Крыма, полковничий сын Яша Слащов учился в одной из лучших петербургских школ: в реальном училище Гуревича. Конечно же, в старших классах читал Плутарха. И потом, когда получал военное образование в блестящем Павловском юнкерском училище, штудировал «Сравнительные жизнеописания» историка из Херонеи – уж, во всяком случае, про военные походы знаменитых греков и римлян. Самое драматичное из Плутарховых повествований – про войну Помпея с Митридатом.

Читал, конечно, вот это:

«Митридат в начале сраженья вместе с отрядом из восьмисот всадников прорвался сквозь ряды римлян, однако отряд этот быстро рассеялся и царь остался всего лишь с тремя спутниками. Среди них находилась его наложница Гипсикратия, всегда проявлявшая мужество и смелость, так что царь называл её Гипсикратом. Наложница была одета в мужскую персидскую одежду и ехала верхом; она не чувствовала утомления от долгого пути и не уставала ухаживать за царём и его конём…»[230]

Потерпев поражение от римлян, Митридат бежал на север, в свои владения на Боспоре Киммерийском, в Фанагорию и Пантикапей. По-нынешнему это Тамань и Крым. Там, в Пантикапее, ныне Керчи, он погиб смертью воина: пал на меч, узнав об измене сына Фарнака и о приближении римлян.