Спартанцы: Герои, изменившие ход истории. Фермопилы: Битва, изменившая ход истории

Прежде чем в следующей главе мы расскажем об этом сопротивлении, следует сначала остановиться на социальном, экономическом и культурном развитии Спарты в течение периода приблизительно с 600 до 500 г. до н. э. В частности, мы хотим рассмотреть литературные и археологические данные, чтобы обнаружить какие-либо признаки знаменитого спартанского аскетизма, ставшего отличительной культурной чертой к тому времени, когда Ксенофонт приехал в Спарту и описал спартанские обычаи и нравы первой половины IV в. до н. э.

Тиртей — автор элегий, сочинявший подходящую к случаю политическую и военную поэзию, настолько подходящую, что ее сохраняли и регулярно исполняли в течение многих веков как на совместных обедах в Спарте, так и вокруг походного костра во время военных кампаний. Поэзия Алкмана, который жил и работал на рубеже VII в. до н. э., представляет собой полный и абсолютный контраст. Этот контраст поистине был столь откровенен, что многие древние комментаторы не могли поверить, что Алкман действительно родился и воспитывался в Спарте, как на самом деле и было, вместо этого исключительно на основе некоторых намеков в его поэмах они заявляли, что по своему происхождению он был лидийцем из Сардов. Эти ссылки фактически являются ценными свидетельствами, но не иностранного происхождения Алкмана, а скорее спартанской открытости по отношению к влиянию и материальной культуре внешнего мира. Конечно, спартанцы всегда нуждались в том, чтобы ввозить медь и олово для производства утилитарных бронзовых предметов, но очевидным образом у них не было нужды импортировать дорогие, роскошные материалы, такие как золото и слоновая кость. Однако из них также изготовляли красивые предметы, и как мужчины, так и женщины благочестиво преподносили их богам, и в первую очередь Орфии. Свинец и гончарная глина, как и железо, в изобилии залегали в этой местности. Последующая слава спартанцев как приверженцев сурового утилитаризма и презрения к эстетике вряд ли соответствует ранним археологическим находкам. С середины VII в. там производилось множество оловянных фигурок, которые употребляли не только для чисто функциональных нужд. Значительное количество тонкой, раскрашенной керамики использовалось не только для мирских целей или посвящалось богам в Спарте, но также начиная с конца VII в. попадало за границу вплоть до Южной Италии, Этрурии, Южной Франции, и даже в Испанию на западе, Самос на востоке и к северу в район Черного моря.

Два других вида спартанской материальной культуры приобрели особенно характерный и впечатляющий вид в шестом веке. Во-первых, большое количество глиняных масок нескольких различных типов, некоторые полностью раскрашенные. Маски предназначались святилищу Орфии, возможно, они были как-то связаны с ритуальными плясками, которые здесь устраивались, но они также обнаруживают художественное влияние финикийцев из Карфагена в Северной Африке. Во-вторых, существовали небольшие выразительные бронзовые статуэтки, среди которых особого упоминания заслуживают те, что представляют взрослых мужчин-гоплитов в военной одежде и экипировке различных рангов. Они, так же как и расписная керамика, удивительно широко распространились как в Лаконии и Мессении, так и дальше на юг до Адена. Можно предположить с некоторой долей вероятности, что они изготовлялись для распространения за пределами Спарты в качестве религиозной пропаганды, так как большинство из них рано или поздно оказывались в святилищах.

Конечно, правда, что все или большинство предметов материальной культуры были изготовлены не спартанскими гражданами, а ремесленниками-периэками, с участием или без такового илотов, и вывозились как периэками, так и иностранными торговцами и купцами. Однако часто они изготовлялись для и по поручению как отдельных спартанцев, так и членов спартанского сообщества, как женщин, так и мужчин. Ранее в этой главе мы упоминали бронзовый сосуд, переданный в дар Эвматом на Самосе. Также мы можем отметить трон Аполлона, созданный Бафиклом в Амиклах, или мраморную скульптуру «Леонид» 80-х гг. V в. и даже Персидский портик 70-х гг. V в. Другими словами, в 500 г. еще слишком рано говорить о Спарте как о культурной пустыне или пустоши, изображенной в мифологии.

3.

Персидские войны

490–479 г. до н. э.