Спаси и сохрани

Шершавые стволы сгорбились.

Что ждёт тебя впереди?

Иссохшие ветви без листьев – пальцы старика.

Ответа нет. Лес молчит и охраняет свои страшные секреты.

Тебе нужно идти.

Ваня собирался с духом и сделал первый шаг. Затем второй, третий. Странно, но дикая природа пока никак не реагировала на ночное вторжение. Всё было тихо, спокойно, и Ваня понемногу стал привыкать.

На его плечо опустилась чья-то рука.

– А! – Подпрыгнул от неожиданности и выронил фонарик. – Кто здесь???

Рыбкой нырнул вниз, нашарил его в траве и дрожащими руками высветил перед собой два лица.

– Не ори, Сусляндий! Всех перебудишь… – щурилась Энжел.

Тёма приложил палец к губам и громко прошептал «т-с-с!».

Ну да, а то ведь непонятно!

– Вы чего, больные, что ли? – разозлился мальчик. – Я так заикой стану!

– Для рэп-звезды – самый топчик, – поддержала Энжи. – Мы твой голос зациклим и на бит положим. Взорвёшь хит-парады на изи!

– Что вы вообще тут делаете?

– Мы тебе помогаем.

– Но я вас не звал!

– Вообще-то звал, – возразила девочка. – Ты заявился в штаб, совал под нос всякую бижутерию из прошлого века и просил о помощи. А мы своих не бросаем!

И, обогнав Ваню, направилась в лес.

– Стойте… Да подождите вы! – Ваня выбежал вперёд и преградил путь. – Вы помогли узнать инфу про князя и кровавую луну. Про остальное речи не было. И вообще, это может быть опасно!

– Ты не поверишь, но нам в головы, в отличие от тебя, установили приложение «Здравый смысл». И оно подсказывает: да, мы – дети, которые потащились ночью в дикий лес, где с нами может случиться всё что угодно. Но втроём с трудностями справиться проще, чем одному.

Ваня угрюмо замолчал, и несколько минут ребята шли в абсолютной тишине. Всё это время Сусликов колебался: сказать сейчас или позже?

– Вы не знаете дорогу. – Мальчик привёл свой последний аргумент. – И можете заблудиться.

– Ты тоже, – парировала Энжи. – Зато у нас есть это!

И Энжел что-то развернула перед носом мальчика.

– Карта!? Но… откуда?

– Я б сказала, что от верблюда, но это даже не баян, а баянище. Да и не похожа лагерная библиотекарша на горбатую лошадь. Ты что, забыл, как Изольда Аскольдовна нам её показывала?

– Эт я помню. Откуда она у тебя? Ты её украла?

– Хорошего вы обо мне мнения, гражданин Суслиштейн. Так-то я ведьма, а не воровка. А ещё – немного художница. Перерисовала карту по памяти сразу после того, как вожатый забрал тебя на важный разговор. Хотя может, у тебя мгновенная фотографическая память, а я зря старалась?

– Не зря! – признал Ваня. – Совсем не зря. С картой мы гораздо быстрее выйдем на дорогу. Так что спасибо!

В душé он был рад, что друзья вместе с ним отправились на поиски княжеского склепа.

– Ха! Как говорит твой друг Генка Рукомойников: спасибо в вейп не зальёшь. Ведьмы принимают оплату только жертвоприношениями.

– Если что, – шепнул Тёма Ивану на ухо, – можешь принести в жертву глазированные сырки. У меня с собой целых четыре штуки.

Только сейчас Сусликов заметил за спиной у Тёмы крепко набитый рюкзачок.

У Вани нестерпимо болел палец – место укуса распухло, внутри токало. А меж деревьев маялись обретшие плоть ночные кошмары. Цепенели в буреломе, таились в лесных ложбинах… Но как наступит нога, как хрустнет ветка, как зазвенит одинокий колокольчик случайно задетого кустарника – закричит, завоет, выпрыгнет тебе на грудь и давай душить!

Чем дальше от палаточного лагеря, тем дрожат всё сильнее колени, стучит всё быстрее сердце. Хорошо, что в полумраке никто из ребят не видел, как Ваня бледнеет.

Благодаря карте им достаточно быстро удалось выйти на худосочную тропинку – всё, что осталось от дороги, некогда ведущей из владений князя на кладбище. Деревья здесь походили на посетителей концерта. Вздыбливались плотным частоколом, раскинув ветви, тянулись кронами к своему кумиру. Кому удавалось достать – опутывали луну, протыкали, нанизывая на узловатые изгибы, и пили серебристый свет.

Кто знает, какие чудовища затаились во мраке, что темнее самой тёмной ночи? Их сердца переполнены ненавистью. Монстры рыщут, пронзают тьму острым лучом жёлтых глаз, предвкушая скорый пир. Вот уже и лапы задёргались, втаптывают землю, зашлись в исступлённом танце под клокочущий где-то в утробе дьявольский ритм.

– У-у-х-х-у-у-у! – прокричал филин.

Сорвался с ветки и полетел в сторону, противоположную от чёрной ленты дороги. Ручьём разлился волчий вой. Зазвенел хрустальной панихидой, извергая в мир всю накопленную в звериной душе тоску.

Ребята замерли в испуге – никто не предполагал, что в здешних местах водятся волки. К счастью, вой быстро удалился. Хищник тоже бежал прочь от заброшенного кладбища.