Спасибо, диабет! Честный рассказ о том, как я надрал зад своему диагнозу

Знайте же, что при плохо стабилизированном диабете может наблюдаться состояние гиперкоагуляции. Проще говоря, при хронической гипергликемии свертывание крови у диабетика происходит намного быстрее, чем у человека с нормальным содержанием сахара в крови. Поскольку атеросклероз связан с образованием сгустков в артериях, диабет усиливает этот феномен. Кроме того, поскольку диабет 2-го типа нередко сопровождается метаболическим синдромом, по определению предполагающим высокую концентрацию в крови плохого холестерина и жиров, то он является бессменным и злополучным спутником макроангиопатии, возникновение которой он ускоряет.

Таким образом, чтобы избежать подобного расстройства, следует опять же контролировать гликемическое равновесие, а также строго соблюдать обычные правила гигиены и диету, то есть есть здоровую пищу и вести активный образ жизни (без казны нет войны!).

Еще среди пациентов в приемной была Люси. Хотя она была воплощением непринужденной беспечности, свойственной подросткам, казалось, что на дне души этой девушки лежит нечто грустное и тяжкое. Об этом свидетельствовали ее привычка прятать руки в слишком длинные рукава своего серого пуловера.

– Не знаю. Я немного запуталась, – наконец сказала она тихим и неуверенным голосом.

Мари-Одиль подбодрила ее, и та продолжила:

– Я, как и Мари-Одиль, диабетик 1-го типа с раннего детства. Но, честно говоря, мой случай намного легче. До сих пор я не относилась к этому серьезно. Что бы ни говорили, все-таки ежедневно колоть себя в палец и в живот – это не совсем нормально. Мне все меньше и меньше хотелось этим заниматься, и, отчаявшись, я, в конце концов, бросила это делать. Но забот вдруг прибавилось. Мое тело слабеет. Мне регулярно проводят диализ: у меня плохо работают почки. Это изнуряет. Я устала ото всего этого.

Глаза Люси увлажнились и наполнились слезами. Почти так же, как у всех нас.

Сидя в приемной, я осознал психологические и физические последствия диабета.

ДИАБЕТИЧЕСКАЯ НЕФРОПАТИЯ

Диабетическая нефропатия – это еще одно последствие аномально высокого содержания глюкозы в крови. Чтобы лучше понять, что происходит, нужно иметь в виду, что в нормальном состоянии почка позволяет фильтровать кровь и выводить полученные отходы в мочу. Она как кофейный фильтр для нашего организма! При установившейся гипергликемии почечный фильтр загрязняется: он засоряется и разрушается. Он не выполняет своей роли, и отдельные молекулы (альбумины) оказываются в моче, тогда как их там быть не должно. Впрочем, при взятии на анализ мочи именно эти молекулы в зависимости от их содержания (микроальбуминурии) сигнализируют об аномалии, которая называется нефропатией. Если не принять никаких мер, начинается почечная недостаточность: кровь окисляется, у больного начинается гипертония, и его подстерегает анемия… до такой степени, что порой не избежать удаления одной или двух почек с последующей пересадкой органа.

Успокойтесь, на протяжении жизни диабетическая нефропатия развивается всего у 30–40 % диабетиков, и только у некоторых из них она доходит до пятой стадии, когда необходим диализ. Но 30 % – это уже много, поэтому надо быть бдительным, пока проблемы не стали действительно серьезными.

Меня позвали из коридора, и я был вынужден подняться, чтобы отправиться на прием к диабетологу, на ходу прощаясь со своими новыми знакомыми. В кабинете началась консультация. Доктор ответил на все мои вопросы, между делом удивляясь их количеству и моему любопытству.

– Создается впечатление, что вы все принимаете слишком близко к сердцу, – заметил он. – Постарайтесь быть спокойнее. Осложнения диабета и строгое соблюдение мер, позволяющих избежать их, могут вызвать у пациента чувство вины. – По тому, как он улыбался уголком рта, я отлично видел, что он посмеивается над моим прозаическим и научным подходом ко всему.

– Иногда сложно, – пошел я на уступку, – согласиться с тем, что твой организм работает не так, как прежде. Я хочу сказать, что раньше я на самом деле не осознавал своего тела, а потом вдруг у меня появилось впечатление, что оно подводит меня. Или даже хуже: что мы с ним больше не понимаем друг друга.

В действительности я не договаривал. Между тем, в сущности, с течением времени мое тело стало для меня чем-то вроде врага. С одной стороны, стоял храбрый и быстрый я, а с другой – мое дрожащее, ранимое и подверженное болезням тело. Эта уязвимость занимала огромное место, затуманивая мои мысли и заполняя каждую минуту моего свободного времени. Снова мне на ум пришел образ моего БОЛЬНОГО Я, того БОЛЬНОГО Я, которое, вероятно, было моим больным телом в большей степени, чем самой болезнью.

– Вам нужно вернуть себе власть над своим телом. Снова научиться любить его.

Сколько нужно времени, чтобы и вправду вновь полюбить себя?

– Снимите ботинки и носки, – приказал врач, переходивший от души к телу, словно перескакивая с пятого на десятое.