Спаситель мира

– Вот еще! – пренебрежительно воскликнул Вильнёв-Касень. – У него бы не было ни шанса! Во второй раз его жалкая ставка на эффект неожиданности не сработает. Если он вдруг попробует напасть на нашу армию со своими дрессированными зверями, мы раздавим его, как таракана!

Полковник Изабелла Павийи, которую напыщенные разглагольствования Вильнёв-Касеня выводили из себя, попыталась перевести обсуждение в более конкретное русло:

– И все же я обеспокоена тем, с какой легкостью были нейтрализованы пассивные возможности экзоскелетов «Вейнер-Ников». Если бунтовщикам и впрямь удалось осуществить этот подвиг, а главное, если они способны его повторить, все становится неизмеримо сложнее. Наши солдаты так привыкли полагаться на свои датчики и на когнитивные возможности экзоскелетов, что подобное преимущество может быть крайне весомым в сражении.

Исполнительный командующий армиями крестоносцев, явно переигрывая, скроил скептическую мину.

– Простое везение, и не более того! Наши специалисты по биоинформатике вполне способны разработать систему, которая не позволит подобному повториться.

– Да ладно вам, Тибо, – бросил подполковник танковых войск. – Все мы знаем, что контрольная башня и даже Алмаз на «Святом Михаиле» ежедневно подвергаются информационным атакам! Оставшиеся у нас специалисты совсем не того класса, как те, кто сбежал в прошлом году!

– А кто виноват? – раздраженно спросил драгунский полковник. – Если бы Роберт де Монтгомери и его треклятый Legio Sancta так не изводили бесшипников, те никогда не сбежали бы и мы бы не оказались в нынешнем положении. А теперь приходится расплачиваться.

В этот момент громкий звук прервал спор. Ознен Тафур хлопнул ладонью по столу, что, учитывая внушительные габариты бывшего помощника Роберта де Монтгомери, дало изрядный шумовой эффект. Он всем своим мощным корпусом развернулся в сторону полковника, которого только что прервал:

– Не думаю, что вы посмели бы высказать нечто подобное, если бы Praetor peregrini стоял сейчас перед вами, – с расстановкой произнес он. – Legio Sancta священнодействует внутри вооруженных сил именем самого святого отца, и я не понимаю, что позволяет вам отзываться о легионерах в таком тоне.

Для Ознена Тафура высказывание было длинным и сравнительно правильно сформулированным. Наверняка оно потребовало от него значительной мобилизации мыслительных способностей. Однако полковник как будто не оценил ее результат по достоинству и, прежде чем возмутиться, недоуменно поморгал.

– Сударь, я не знаю, в каком качестве вы присутствуете на данном заседании, но лучше бы вам не забывать, что вы разговариваете с…

– Возможно, не имеет смысла и далее задерживать амазонку первого класса ди Северо? – пронзительным голосом оборвал его граф Тулузский, внезапно вспомнивший, что молодая женщина по-прежнему здесь и слышит каждое неосмотрительно произнесенное при ней слово.

– Да, конечно, я… – начала полковник Павийи, быстрым движением переводя лежащую перед ней на столе административную пластину из регистрирующего режима в пассивный.

После чего более твердым голосом зачитала свои заметки на светящемся экране:

– Амазонка Клоринда ди Северо, полк амазонок, двадцать третье штурмовое мобильное подразделение, личный номер, хм… семьсот девять АКВ семьсот четыре. Ваши показания данной комиссии зарегистрированы согласно действующим правилам. Члены комиссии выскажут свое мнение, имеющее лишь консультативное значение для вашего командования, которое в ближайшие дни и примет решение о возможном наложении на вас взыскания. Можете быть свободны.

Клоринда вытянулась по стойке смирно, после чего под взглядами одиннадцати присутствующих покинула зал. Оставшиеся молча ждали, пока она выйдет, чтобы вернуться к своей жалкой борьбе за сферы влияния.

Клоринда не строила никаких иллюзий относительно исхода разбирательства. Ее, конечно же, не арестуют, поскольку концентрический фронт требовал мобилизации всех сил армии крестоносцев, но ее военная карьера, так же как колонна, которой она командовала вчера, неожиданно зашла в тупик.

Несколькими неделями раньше ее положение и так уже сильно пошатнулось из-за того, что отвергла настойчивую просьбу Роберта де Монтгомери. Хотя она считала, что ей не придется краснеть за свой отказ дать ложные показания с целью обличения сеньора Годфруа Бульонского в участии в заговоре – воображаемом или нет, – было совершенно очевидно, что подобная неуступчивость впоследствии может серьезно повлиять на ее продвижение по службе. А сегодняшний вызов в следственную комиссию нанес ее карьере новый удар.

Достигнув зенита своих боевых успехов и став метавоительницей, она только что самым жалким образом провалила первое же порученное ей как командиру задание, чем доказала, что не обладает достоинствами, необходимыми для руководства войсками. Ей больше никогда не доверят даже подразделение. А без опыта оперативного командования можно забыть про восхождение по служебной лестнице. Так что, каков бы ни был ее послужной список, она завершит карьеру в лучшем случае унтер-офицером.