По привычке он чуть было не разразился презрительной речью, чтобы, как и положено любому доброму христианину, опровергнуть эту языческую и богохульную теорию. И тут у него в памяти внезапно всплыла история А’а и подействовала будто пощечина. Церковь столько раз ошибалась, что впредь лучше проявлять больше открытости к взглядам других. Еще и сегодня, спустя два месяца, воспоминание о том крушении иллюзий мучило его как ожог. Желудок внезапно свело, и, почувствовав, что больше ничего не лезет в горло, Льето отставил кружку в сторону.
Альберик заметил его смятение и, желая положить этому конец, обратился к Танкреду:
– Подготовка атамидских солдат идет по плану?
Льето мысленно поблагодарил его за тактичность. Танкред снова кивнул.
– Неплохо. Невозможность общаться напрямую все усложняет, но наши друзья-мудрецы очень серьезно относятся к своей роли переводчиков.
– Вам действительно хватит времени их всех подготовить?
– В принципе, да. Налаженная нами система должна развиваться в той же геометрической прогрессии, что и посланники. Поскольку мы физически не можем обучить основным принципам боевого искусства крестоносцев всех атамидов одновременно, мы попросили каждое племя прислать своего лучшего воина, который, получив подготовку, вернется к своим и передаст им приобретенные знания, а потом этот маневр станет повторяться от племени к племени. Благодаря такой эстафете основная часть атамидов ко дню Д должна будет понимать основы человеческой военной тактики. То есть я надеюсь.
–
Даже зная, что для друга этот вопрос был действительно мучительным, Льето отметил, что Танкред никак этого не выказал.
– Многие люди, многие наши братья погибнут вследствие наших поступков. Таковы факты, и мы не можем от них отмахнуться. И нам придется пойти на этот душевный разлад. Но эти люди умрут не по
За соседним столиком раздался взрыв смеха – там, потягивая пиво, о чем-то спорили за партией в карты инженеры. Еще дюжина человек по-прежнему занимала два других стола. Через час все отправятся спать. В пещерах мало кто бодрствовал после одиннадцати вечера, не считая тех, кто стоял на страже.
– Легко ли атамидские воины воспринимают человеческие понятия? – спросил Альберик. – Они не слишком идут вразрез с тем, что им знакомо, с их собственной военной практикой?
– Поначалу этого я больше всего и боялся, – признался Танкред, с усталым видом растирая щеки. – К счастью, ничего подобного. У атамидов, как и у людей, очень развито умение адаптироваться. Кстати, мы и сами многому у них учимся. Например, их пресловутой природной способности к камуфляжу.
– Все дело в их перьях, верно?
– Именно. На протяжении эпох некоторые атамиды утратили способность летать подобно язе’эрам, и их перья атрофировались. Но та самая эволюция, о которой ты только что говорил, не дала перьям исчезнуть вовсе, и, чтобы противостоять крайним температурам, царящим на уровне земли, они начали трансформироваться, благодаря поляризации света становясь все более изотермическими[40]
. В результате под этими перышками атамид не только практически не ощущает тепла, но и не выделяет его. Чем объясняется неспособность наших тепловых детекторов засечь их воинов, стоит им застыть неподвижно. Именно контроль над этой способностью к поляризации делает возможным тот самый оптический камуфляж, который поражал нас вначале. Однако он не так уж эффективен. Поляризованный атамид, конечно, отражает бо́льшую часть своего окружения, но все же не становится совершенно невидимым. Внимательный солдат без особых затруднений может заметить закамуфлировавшегося атамида. Просто современные бойцы так привыкли в первую очередь следить за своими датчиками, что забывают наблюдать за местностью.– Потрясающе, – протянул Альберик.