Спаситель мира

Атамидскую часть бинома составляли мудрецы. Те, кто был отобран для выполнения этой задачи, прошли специальную подготовку и понимали основы биоинформационного жаргона, а также военную терминологию землян. Им поручили поддерживать мысленную связь с полевыми военачальниками и передавать последним результаты стратегической программы или же решения, принятые биномами. Каждый мудрец отвечал за десять военачальников.

Разумеется, протестировать подобную организацию в натуральном масштабе до наступления великого дня было невозможно. А значит, только предстоящая битва покажет, насколько она действенна.

Поскольку друг не ответил, Льето задал вопрос еще раз:

– Когда ты понял, что вместо Монтгомери перед тобой Ковальски?

В глубокой задумчивости Танкред следил за подзарядкой альвеолярных батарей своего экзоскелета. Он поднял голову и взглянул на Льето.

– Я практически сразу засомневался, что передо мной Роберт. Мне показалось странным, что у Раймунда де Сен-Жиля голова непокрытая, а Монтгомери в поднятом шлеме. А потому сразу заподозрил какую-то гнусность. Уязвимость графа Прованского выглядела подвохом, призванным усыпить мою бдительность.

Контрольный экран указывал, что зарядка проходит нормально, но батареи повреждены. И причиной тому был жар от взрыва посланного спецвойсками снаряда. Кстати, Танкред заодно лишился бровей и нескольких прядей волос, опаленных, когда температура внутри его экзоскелета подскочила до ста градусов.

– И все равно, когда начался разговор, я позволил своей ненависти к Роберту отвлечь меня. Гадости, которые он изрыгал, до такой степени поглотили мое внимание, что в конце концов я утратил контроль над ситуацией в целом. Но одна простая деталь вернула меня на землю. Когда я сказал, что Христос был атамидом, Раймунд испытал шок. Совершенно очевидно, его в эту тайну не посвятили. Он тут же обратился к претору, для чего ему пришлось обернуться к строю коммандос. Он сделал это инстинктивно, не раздумывая. Что могло означать только одно: Роберт стоит позади, а человек передо мной – самозванец.

Контрольный экран три раза мигнул, батареи зарядились. Танкред принялся за переустановку программного обеспечения. Нельзя же идти в бой с поврежденными внутренними программами «Вейнера». А Льето продолжил прилаживать одну за другой углеродно-семтаковые пластины, отброшенные Танкредом час назад.

– Это умозаключение спасло мне жизнь, – продолжал тот. – Иначе моей первой целью стала бы цепь спецвойск. Роберт де Монтгомери не воин, и я бы не стал в него стрелять, а у Ковальски, который выдавал себя за него, вполне хватило бы времени, чтобы всадить ионизированный клинок мне в горло.

– Вот же тварь! – проворчал Льето.

– Да уж, по нему никто не заплачет.

С первых же мгновений, когда двадцать минут назад они прибыли в оперцентр, доносящийся снаружи неясный беспорядочный шум постоянно напоминал о присутствии огромной атамидской армии, собравшейся на равнине несколькими десятками метров ниже.

– Что там с развертыванием сил крестоносцев? – прокричал Танкред, обращаясь к биномам.

– Все еще продолжается! – ответил пультовик, не сводя глаз с экрана. – По правде говоря, почти закончено. У меня еще нет окончательных цифр, но они выложились по максимуму! Полное впечатление, что они пошли ва-банк и поставили в строй всех.

Танкреда особо не удивило это сообщение. Ничего другого он и не ждал.

Льето вставил на место последнюю семтаковую пластину в «Вейнер» Танкреда, воскликнув:

– Готово дело!

После чего взялся за винтовку Т-фарад своего экс-лейтенанта, чтобы проверить и ее. Оружие было покрыто пылью и окалиной.

– Так ты видел, как Роберт де Монтгомери сбежал? Ты уверен, что его нет среди жертв?

– Да, – с сожалением кивнул Танкред. – Я проверил все тела, даже самые обгоревшие, его среди них не было. К тому же я видел, как во время сражения один из коммандос бежал с поля боя и поднялся на борт IT-джета. А спецвойска никогда…

– …не сбегают, – закончил за него Льето и кивнул в знак согласия. – Выходит, он выжил. Думаю, ты и сам понимаешь, что теперь он вдобавок повесил на тебя еще и вину за срыв переговоров.

– Без всяких сомнений. Для крестоносцев длинный список моих преступлений теперь пополнился еще и убийством графа Прованского. Но это не имеет никакого значения! Попытаться провести переговоры было необходимо. Если бы этот чертов Роберт хотя бы сознавал, какое великое зло он совершает! Если бы в нем хоть на мгновение проснулась человечность! Если бы…

Льето прервал его, положив руку на плечо:

– Танкред, ты не можешь взваливать на себя ответственность за все беды этого мира. Если уж кто и сделал все возможное, чтобы избежать бойни, так это ты.

Взгляд Танкреда утонул в синеве глаз друга. Он накрыл его руку своей ладонью.

– Я знаю, брат. Но когда я думаю о лежащем на плато в этот самый момент, когда мы с тобой разговариваем, Арнут’харе, о его теле, которое скоро начнет разлагаться под адским солнцем, и о том, что нет рядом никого, чтобы отдать последние почести его останкам и почтить его память…