Спин

Ниджон хлопнул дверцами фургона, забрался на водительское место, завел мотор, и мы пустились в тряский путь к Падангу. Ина велела Ену закрыть глаза: «Притворись, что спишь. Докажи, что ты истинный лицедей». Вскоре Ен мерно задышал и даже стал тихонько похрапывать.

– Не спал всю ночь, пока играли музыканты, – пояснила Ина.

– И все же как можно уснуть в такой ситуации? Поразительно!

– Одно из преимуществ детства. Или, как говорят марсиане, Первого возраста – они ведь так говорят?

Я кивнул.

– А всего их четыре? У нас три возраста, а у них четыре?

Да. Не сомневаюсь, что Ина и без меня это знала. Из всех диковинок Пяти республик – родного дома Вона Нго Вена – возрастные различия заворожили земную публику хлеще остальных.

В культурах нашей планеты обычно выделяют две-три жизненные стадии: ребенок – взрослый, или же ребенок – подросток – взрослый. Некоторые закрепляют особый статус за преклонным возрастом. Но у марсиан все устроено иначе, их уникальный обычай зиждется на многовековых достижениях в биохимии и генетике. Марсиане делят человеческую жизнь на четыре периода, обусловленные биохимическими характеристиками. Период от рождения до половой зрелости – это детство. Период от половой зрелости до окончания физического роста и наступления метаболического равновесия – это юность. Далее – зрелость: до заката, смерти или радикальных изменений организма.

А после зрелости – добровольный Четвертый возраст.

Много веков назад марсианские биохимики изобрели способ продлевать человеческую жизнь (в среднем на шестьдесят-семьдесят лет), но в этой бочке меда была и ложка дегтя. Марс – в высшей степени ограниченная экосистема, в первую очередь из-за скудных запасов воды и азота. Те пахотные земли, что показались Ине столь знакомыми, суть триумф искусной биоинженерии. Марсиане веками регулировали репродукцию, поддерживая среднеустойчивый уровень населения. Пристегните к человеческой жизни добавочные семьдесят лет, и добро пожаловать в популяционный кризис.

К тому же трансформация в долгожителя – процедура непростая и неприятная, глубокая перестройка организма на клеточном уровне. В тело реципиента вводят коктейль специально разработанных вирусных и бактериальных сущностей. Эти особые, изготовленные на заказ вирусы производят нечто вроде апдейта системы, пропатчивают или видоизменяют нуклеотидные последовательности, восстанавливают теломеры, обнуляют показания генетических часов; а выведенные в лаборатории фаги тем временем вымывают из организма токсичные металлы, нейтрализуют поврежденные вирусами клетки и компенсируют явный физический ущерб.

Иммунная система противится. При наилучшем раскладе процедура эта более всего походит на изнурительный шестинедельный грипп: слабость, приступы лихорадки, боль в мышцах и суставах. Некоторые органы уходят в репродуктивное буйство: клетки кожи отмирают и регенерируются с головокружительной скоростью, а нервная ткань восстанавливается – стремительно и самопроизвольно.

Процесс ослабляющий, болезненный, с некоторой вероятностью негативных побочных эффектов. Почти все субъекты сообщают о частичной или (в редких случаях) полной потере долговременной памяти. У некоторых отмечается краткосрочная деменция и бесповоротная амнезия. Восстановленный и перепрошитый мозг становится несколько иным органом, а его обладатель – несколько иным человеком.

– Они поработили смерть.

– Не совсем.

– С другой стороны, – заметила Ина, – раз уж они такие мудрые создания, могли бы сделать процедуру менее неприятной.

Естественно, марсиане способны были облегчить искусственный дискомфорт, сопутствующий переходу в Четвертый возраст, но решили не делать этого. Процесс перехода стал частью марсианской народной культуры – вместе с его болезненностью и прочими характеристиками; боль считалась одним из ограничительных факторов, пограничным дискомфортом. Не каждый решался стать Четвертым, и не только из-за тягот перехода; на долгожителей накладывались строгие социальные ограничения, подкрепленные соответствующими законами. Любой гражданин Марса имел право пройти сию процедуру – бесплатно и без каких-либо обязательств, – но, став Четвертым, лишался права на воспроизводство: размножение оставалось привилегией Третьих – то есть обычных взрослых. (Последние двести лет в коктейль долголетия добавляли компоненты, вызывающие у людей обоих полов необратимую стерилизацию.) Четвертым не дозволялось голосовать на выборах в Советы, ибо никто не хотел, чтобы планетой правили почтенные старейшины – правили так, как им выгодно. Однако в каждой из Пяти республик имелся высший судебный орган – эквивалент Верховного суда, – членов которого избирали исключительно Четвертые. В какой-то мере (в чем-то больше, в чем-то меньше) Четвертые были взрослыми, так же как взрослые в какой-то мере являются детьми. Больше влияния, меньше веселья; больше – и в то же время меньше – свободы.