Список для чтения

Мукеш улыбнулся, надеясь, что она поймет: этой улыбкой он старается ее поддержать, показать, что она еще молода, ей сколько радостей предстоит пережить. Он хотел сказать что-то вроде: «Я всегда готов с вами поговорить», хотя надеялся, что у нее есть для этого кто-то более близкий.

Через несколько мгновений Мукеш подобрал с сиденья машины книгу и отнес ее к входной двери Алейши, где, как можно осторожнее, опустил ее в щель для писем. Возможно, прямо сейчас она ей не нужна, но, если в какой-то момент – через минуты, дни, недели или месяцы – эта книга сможет дать утешение, избавление – как это было с ним, оно того стоит.

Глава 33. Алейша

– Алейша, я пытался тебе позвонить, – раздался в трубке встревоженный голос Дина.

Экран, словно кусок льда, холодил ухо.

– Я не знаю, что делать, папа, – прошептала Алейша.

Она по привычке говорила с отцом по телефону шепотом, хотя понимала, что это необязательно, ведь Лейла была наверху, глухая ко всему окружающему миру.

Сегодня она попыталась достать маму из постели, потому что так надо было, но ей было невыносимо быть рядом с ней, так же как и Лейле. Виноваты были обе.

– Я не знаю, что делать, – повторила она, и по щеке у нее поползла слеза. И было ощущение, что она впервые за несколько лет честна со своим отцом. – Я не знаю, как уладить дела.

– Я знаю, милая, – сказал он срывающимся голосом. Он ее не понимал. Он ничего не понимал. – Мы сможем все уладить вместе. Как я могу помочь? Хочешь, приеду? Только скажи. Тебе незачем брать все на себя, хорошо? Я знаю, что ты переживаешь. Как мама?

«Могу подъехать» – эти слова лишний раз подтвердили, что Дин здесь не живет. Для него эта трагедия была где-то в отдалении. Он существовал вне мира Алейши и Эйдана и после похорон удалится обратно к своей жизни. Алейша никогда не сможет так. Она слишком часто проделывала это в последнее время, жалела себя, переживала о том, что друзья бросили ее, жила в вымышленных мирах других людей, не фокусируясь на собственном мире, на мире Эйдана.

– Нет, все в порядке, прямо сейчас нам ничего не нужно. На следующей неделе приезжают дядя Джереми и Рэйчел. Они привезут все необходимое.

Дядя Джереми и Рэйчел не спрашивали, что им нужно делать – они просто это делали.

Дорогая, мы будем у тебя через несколько дней, пробудем столько, сколько тебе нужно.

Р.

Дину нечего было ответить, поэтому он сказал:

– Хорошо, тогда, я пожалуй, пойду… Но знай, я тебя люблю. Мы это переживем. Дай мне знать, если что-то понадобится. Мы все преодолеем, Алейша.

Алейша опустила телефон. Они уже давно не были «мы».

Закончив разговор, она увидела несколько сообщений от Зака. Он беспокоился. Девушка вкратце рассказала ему о случившемся, самые мучительные детали, но больше ничего рассказывать не смогла. Он сказал ей, что всегда готов с ней поговорить и продолжал присылать ей дурацкие мемы про кошек. Она знала, что он старается, но этого было недостаточно.

Алейша сковыривала лак с ногтей. Ее взгляд задержался на фотографии над камином, на которой были запечатлены четверо: Алейша, Эйдан, Лейла, Дин. Ее гнев на время притупился. Эйдан после ухода Дина выкинул его вещи, поэтому она удивилась, что он оставил эту фотографию. Он даже стирал с нее пыль. Последнее напоминание об их семье; последнее свидетельство того, что они когда-то были семьей из четырех человек. После того как она, в момент безумия, спросила у матери, не мешает ли ей это фото, Лейла ответила:

– Нет. Это было счастливое время, а я не могу сожалеть о счастье.

Это осталось с Алейшей на долгие годы.

Ей хотелось, как Лейла, отгородиться от мира, но нужно было столько всего сделать, столько всего организовать. Единственное, что она прямо сейчас чувствовала, были оцепенение и леденящая кровь ненависть к каждой счастливой улыбке, к каждому живущему существу, когда ее брат, самый важный человек в ее жизни, был мертв.

Она видела на фотографии лицо Эйдана, его детскую улыбку, задающую ей вопрос: «Что случилось?»

– Ты прыгнул. Но это я могла тебя толкнуть.

Алейше было невыносимо оставаться в этом доме. Он был слишком шумным. Слишком тихим. Слишком пустым. Слишком наполненным. Она вышла, не заботясь о том, что Лейла может ее позвать, не заботясь о том, что призывы матери останутся без ответа. Она уже пережила самое худшее. Сегодня ей просто хотелось идти. На улицах смеялись люди. Они не знали, что Эйдана больше нет. Дети играли, кричали, визжали. Они не знали, что Эйдана больше нет. Она прошла мимо группы подростков, толкающихся и смеющихся, жизнь била ключом. И Алейшу поразило: те самые беззаботные школьные дни, о которых всегда вспоминают старики, – она их даже не знала. Поэтому она просто шагала и шагала.

Девушка поднялась по лестнице, там было так много ступенек, на платформу станции Стоунбридж-Парк. Оказавшись на самом верху, она почувствовала себя на вершине мира. Платформа была пуста в раскаленный летний день.