Средь тяжкого труда и скорби

— Это было верно для многих людей в последнее время, — тяжело согласился Мерлин.

— Я также счастлив оставить любые решения о ней на твое усмотрение, — признался Нарман. — Но если я прав насчет того, кто был предателем в Хейрате, и если именно оттуда пришла информация Клинтана о новой артиллерии, он, вероятно, до сих пор ничего не знает ни о новых «мандрейнах», ни о взрывателях, потому что у Салавана никогда не было доступа к этой информации. С другой стороны, это объяснило бы, как они с Рейно так много узнали о гладкоствольных снарядах и взрывателях замедленного действия. И это может означать, что у них также есть информация о нарезных снарядах. Мы не видели никаких признаков того, что они запускают их в производство, но это может быть потому, что информация просто еще не дошла до них. Если уж на то пошло, мы не знаем, была ли его сестра его единственным каналом связи. На самом деле, я почти склонен думать, что у нее была скорее всего лишь второстепенная роль — подозреваю, что он не хотел бы посылать ей настоящие рисунки, поскольку всякий, кто случайно их видел, включая ее, не мог не узнать, на что он смотрел. На самом деле я бы не удивился, если бы он использовал ее как тайник — просто ретранслятор, понятия не имеющий, что на самом деле было в сообщениях, которые она передавала. Из всего, что я смог узнать о нем, он не стал бы подвергать ее опасности больше, чем по минимуму.

— Верно, он бы этого не сделал. — Мерлин глубоко вздохнул. Он довольно хорошо познакомился с Треем Салаваном во время его работы в первоначальном артиллерийском совете. Не так хорошо, как он знал Мандрейна, но достаточно хорошо. — И если вы правы, это также означает, что эта конкретная утечка перекрыта.

— Думаю, что я прав, но также думаю, что нам лучше не оперировать какими-либо беспечными предположениями о моей непогрешимости. — Нарман криво ухмыльнулся. — Кстати, я начинаю намного лучше понимать ваше разочарование из-за невозможности управлять пультами внутри Зиона. Я бы очень хотел иметь возможность услышать все это из первоисточника. Или, что еще лучше, положить хороший противопехотный заряд под офисное кресло Рейно. Для самого Клинтана было бы в порядке вещей что-то… более медленное и затяжное.

— Я сам рассматривал такую возможность, и не раз. — Улыбка Мерлина была значительно мрачнее, чем у Нармана. — Если уж на то пошло, я подумывал просто сбросить ядерную бомбу на Зион и покончить с этим. — Его улыбка полностью исчезла, а глаза стали мрачными. — В этом городе более чем достаточно ублюдков, которых нужно убивать, и удар «Ракураи» по храмовой четверке было бы довольно трудно игнорировать. Но я не могу, Нарман. Я просто не могу. Даже если бы я смог заставить себя нажать на кнопку, это только уничтожило бы любой шанс, который у меня мог быть, чтобы убедить людей выслушать меня впоследствии. Это самый большой город на территории Сейфхолда. Как, черт возьми, я мог оправдать его уничтожение только для того, чтобы добраться до Храма? И то, как устроена эта чертова штука, потребовало бы такого удара, чтобы быть уверенным, что я достану то, что спит под ней.

— Я согласен, что это было бы немного экстремально, — сказал Нарман осторожным тоном. — Хотя если бы был какой-то способ нацелиться на нескольких, избранных людей…

Он позволил своему голосу затихнуть, и Мерлин фыркнул в резком согласии. Но сапфировые глаза сейджина оставались холодными и мрачными.

— Знаю, что ты имеешь в виду. В то же время я думаю, что, вероятно, хорошо, что у меня нет возможности просто сразить любого, кто, по моему мнению, должен быть мертв. Поверь мне, — он поежился, — убивать так много людей одного за другим — это достаточно плохо. Если бы у меня была возможность просто наслать смерть на любого, кого я посчитал врагом или препятствием, я бы начал это делать. И я совсем не уверен, что, в конце концов, это не превратит меня в еще одного Шулера.

— Не думаю, что вам стоит беспокоиться об этом, Мерлин, — тихо сказал ему Нарман. — С другой стороны, я должен признать, что мне стало легче оправдывать заказные убийства, поскольку у меня… больше практики в этом. — Он пожал плечами. — Я все еще думаю, что на самом деле это был менее кровавый способ решения проблем, но у него есть нехорошая тенденция, когда перестаешь думать о своих целях как о чем-то, кроме целей. И только между нами, мной и Совой, я думаю, что нам особенно нужно, чтобы вы продолжали не делать этого. Полагаю, это забавно, особенно учитывая, что технически мы оба мертвы, но именно ваша человечность завела нас так далеко, Мерлин. Я знаю, что это заставило вас делать некоторые вещи, которые не должен делать настоящий, расчетливый стратег. Например, я наблюдал за изображениями Совы в том инциденте с кракенами и детьми в Кингз-Харбор и о том безумном риске, которому вы подверглись в святой Агте. — Он снова покачал головой. — Кэйлеб был прав, когда сказал, что вы просто не очень хорошо скрываете, кто вы есть на самом деле, и кто вы — то, что вы есть — это все, что спасло любого из нас. Держитесь за это.

— Я… попробую.