Средь тяжкого труда и скорби

— Не жди, что я с тобой не соглашусь. Я выдвинул ее кандидатуру на членство более пяти месяцев назад.

— Знаю, что ты это сделал. И им не требовалось так много времени, чтобы принять решение в ее случае, потому что они не думают, что это была бы хорошая идея. У них на уме были какие-то другие вещи.

— Знаю. — Маклин на мгновение закрыл глаза. — Я знал, что здоровье отца Жона ухудшается, но не понимал, насколько он болен на самом деле.

— Не столько болен, сколько просто стар. — Голубые глаза Мерлина потемнели. — Но нет смысла притворяться, что его последняя болезнь не сильно отвлекла Братьев. И перед ней самой тоже стоит на очереди множество кандидатов. Что не значит, что мы с вами не можем подтолкнуть — мягко, конечно, — когда дело касается доктора Ливис. Если уж на то пошло, я бы также хотел добавить Жансина Уиллиса.

— А? — Маклин изогнул бровь. — Ой! Ты хочешь его из-за его работы по дистилляции?

— Особенно с тех пор, как он начал экспериментировать с каменноугольной смолой, — согласился Мерлин.

Дистилляция была частью разрешенной технологии Сейфхолда с момента Создания, но, как и все остальные технологии, она применялась на заученной основе, следуя указаниям, изложенным в Священном Писании, с не более глубоким теоретическим пониманием принципов, чем были способны допустить «архангелы». Жансин Уиллис намеревался изменить это. Он был намного моложе (и младше званием), чем Маклин или Ливис — на самом деле, он поступил в колледж всего за год или около того до этого — и, в отличие от некоторых своих коллег-преподавателей, не скрывал того факта, что он полностью намеревался выяснить, почему архангелы и инструкции производили те эффекты, которые случались. Он сказал об этом не совсем в таких словах, но Маклин был почти уверен, что он намеревался выяснить это, даже если его расспросы привели бы его к прямому конфликту с Запретами.

Он поступил в колледж не без яростного сопротивления со стороны своего отца — набожного человека, который также оказался одним из самых богатых производителей лампового масла Старого Чариса. К несчастью для Стивина Уиллиса, его сын был упрямым, решительным молодым человеком, и именно семейная профессия впервые вызвала его интерес к изобретению еретического научного метода, когда он работал над способами улучшения дистилляции и очистки производимого ими масла.

По большей части в Чарисе это масло теперь добывалось из морских драконов, сейфхолдского эквивалента земных китов, хотя оно все еще сравнивалось с более привычным маслом кракена. Масло морского дракона начало заменять масло кракена только в последние сорок лет или около того, поскольку с неуклонным повышением мореходных качеств галеонов росла индустрия добычи драконов — как для еды, так и ради масла, — но к настоящему времени масло морского дракона составляло более двух третей всей чарисийской масляной промышленности. Зеленый морской дракон был самым ценным из всех, не просто потому, что он был самым крупным и давал наибольший выход, до четырехсот галлонов от полностью взрослой особи, но и потому, что он также производил то, что на Старой Земле называли спермацетом.

Для материковых королевств гораздо более распространенным источником масел было масличное дерево, местный сейфхолдский вид, который команда Пей Шан-вей генетически модифицировала в рамках своих усилий по терраформированию. Деревья вырастали примерно до тридцати футов в высоту и давали большие волосатые стручки с десятками более мелких семян внутри, которые содержали более шестидесяти процентов масла по массе, и генетики Шан-вей модифицировали это растение, чтобы сделать его масло безопасным для употребления людьми и другими видами земных животных. В отличие от импортированного оливкового дерева, ни плоды, ни семена масличного дерева не были особенно съедобными, хотя семена иногда перемалывали в муку и использовали в кулинарии.

Огненная лоза была еще одним из основных источников растительных масел, но она также обладала серьезными недостатками. Это была большая, быстрорастущая лоза — побеги могли достигать двух дюймов и более в диаметре — чьи стебли, листья и семена были чрезвычайно богаты легковоспламеняющимся маслом. Это масло на самом деле было легче добывать, чем в случае масличного дерева, но, в отличие от последнего, огненная лоза не была генетически модифицирована, и ее продукция была чрезвычайно ядовитой для людей и земных животных. Хуже того, масло было легковоспламеняющимся, как следует из названия лозы, что представляло значительную угрозу, особенно в регионах с жарким или просто засушливым летом. Оно также не очень подходило в качестве лампового масла, так как горело чрезвычайно дымным пламенем с неприятным запахом, но в некоторых регионах, особенно в империи Харчонг, его применяли в качестве смазки и при нагреве в производстве.