Сталин: арктический щит

Даже через четыре года после создания Северная военная флотилия насчитывала всего три эсминца, семь подводных лодок и три сторожевика. Разумеется, такой боевой состав ни в коей мере не отвечал понятию «флот», определяемому как «оперативно-стратегическое объединение» и предусматривавшему наличие линкоров, тяжелых и легких крейсеров. Однако такие корабли провести по Беломоро-Балтийскому каналу с его незначительными глубинами было невозможно, и потому Северный флот возник пока лишь по названию. Явно был неспособен решать серьезные задачи не только в Северной Атлантике, но даже и вблизи собственных берегов.

Потому-то «Программа крупного военно-морского судостроения», принятая Политбюро 15 июля 1936 года⁷⁹

, опиралась среди прочего на намеченное запиской Сталина еще в 1931 году и подтвержденное только 15 марта 1936 года «строительство большого военно-судостроительного завода в районе Архангельска по объему немного больше Николаевского завода имени Марти, а по типу вполне современного — наподобие Комсомольского»⁸⁰.

На верфях в устье Северной Двины следовало построить исключительно для Северного флота к 1 января 1942 года два линкора («Советская Россия» и «Советская Белоруссия»), один тяжелый и четыре легких крейсера, три лидера, шестнадцать эсминцев, четыре большие подводные лодки, двенадцать сторожевиков и девять быстроходных тральщиков. Помимо того, к 1947 году Северный флот должны были пополнить авианосцем, тремя тяжелыми и двумя легкими крейсерами, одним лидером, четырьмя эсминцами, двенадцатью большими подводными лодками, шестью сторожевиками и одним минным заградителем⁸¹

.

Вот такие силы и имел в виду В.М. Молотов, когда говорил об океанском флоте СССР, состоящем из «мощных морских единиц» и потому способном решать любые стратегические задачи, отвечающие интересам страны. Но пока о действительно боеспособном Северном флоте приходилось лишь мечтать, следовало добиваться иного — скорейшего завершения строительства судостроительного завода под Архангельском. В возникшем вместе с ним городе Молотовске (ныне — Северодвинск).

Заложенный весною 1936 года и сразу получивший вместо названия номер 402-й, завод пятнадцать месяцев спустя все еще не прошел нулевой цикл. Поэтому летом 1937 года Политбюро изъяло стройку из ведения, не справлявшегося со своим заданием Наркомата оборонной промышленности и передало ее НКВД⁸²

, не изменив ни на один день сроков сдачи кораблей. И прежде всего двух линкоров, которые следовало спустить на воду уже в 1939 году и после ходовых испытаний сдать Наркомату Военно-морского флота не позднее 1 января 1941 года⁸³.

Было еще одно неоспоримое свидетельство безусловного признания руководством страны Арктики как одного из важнейших в стратегическом отношении морских театров боевых действий. То, что основой постановления СНК СССР от 28 августа послужил документ, подготовленный начальником Главного морского штаба НК ВМФ флагманом флота 2-го ранга (вице-адмиралом) Л.М. Галлером. Его записка, направленная 11 апреля 1938 года в Комитет обороны (до 27 апреля 1937 года — комиссия обороны): «Задание Наркомата Военно-морского флота Главному управлению Северного морского пути»: «Северный морской путь, — требовал Галлер, — как в отношении оборудования базами, плавучими и летными средствами, также и в отношении организации плавания кораблей и полетов воздушных сил должен быть доведен до такой степени совершенства, чтобы стали возможными систематические операции по переброске кораблей и грузов из европейской части СССР в азиатскую и наоборот».

Далее Л.М. Галлер детально изложил требования ВМС по дислокации крайне необходимых «как в гражданских, так и в военных целях» баз. Морских — на Диксоне, в Тикси и бухте Провидения. Авиационных: в Баренцевом море — на Новой Земле (заливы Абросимова и Благополучия), в устье Печеры; Карском — в Амдерме, на Диксоне, в устье Таймыра, на острове Котельном (Северная Земля); Лаптевых — в бухте Тикси, на островах Петра; Восточно-Сибирском — устье Колымы; Чукотском — на мысе Шмидта. Постов наблюдения на Новой Земле — в Югорском Шаре (мыс Гребень), Маточкином Шаре (мыс Столбовой), в губе Белушьей, Русской гавани. Постов связи и управления — на Диксоне, в Тикси, на мысе Шмидта. Гидрометеостанции на острове Виктории. Разумеется, не забыл Галлер и о Мурманском судоремонтном заводе, о навигационном ограждении — маяках, сиренах, огнях, о завершении гидрографического и гидрометеорологического изучения всей трассы.

В тот же день, 11 апреля, «Задание» было подтверждено Комитетом обороны как его постановление с фиксацией сроков готовности всех, без исключения, запланированных объектов. В течение четырех лет, к концу 1942 года⁸⁴.

«Задание», подготовленное Л.М. Галлером, как и инициированное им отчасти постановление СНК СССР от 28 августа свидетельствовало о весьма важном. Об острейшей нужде советского ВМФ в арктической судоходной трассе. О непреклонном намерении военных моряков во что бы то ни стало добиться восстановления единожды, в 1936 году достигнутого на ней положения.