Сталин: арктический щит

Исходя из вышеизложенного… необходимо: 1. Главному управлению Северного морского пути ни в коем случае не свертывать, а, наоборот, расширять разработку угля. 2. Открыть на острове Медвежий хотя бы зверобойный промысел с наличием одного-двух самолетов для разведки зверя. 3. Открыть специальную авиатранспортно-почтовую линию с рейсами по трассе Мурманск — остров Медвежий — остров Шпицберген. 4. Открыть метеостанцию для обеспечения полетов по вышеупомянутой трассе. Для обеспечения работы авиации получить разрешение у Норвегии на строительство посадочной площадки на острове Медвежьем и комбинированного аэродрома на острове Шпицберген в районе наших концессий. 5. Организовать походы командного состава подводных лодок и авиации Северного флота на направляющихся в этот район судах Морфлота с целью изучения»¹.

Так настойчивость Наркоминдела, которому удалось «зацепиться» за Шпицберген еще в начале 20-х годов, стала оправдываться. Оставалось лишь постараться претворить в жизнь замысел Главного морского штаба. Однако тогда «Записке» не придали должного внимания.

Молотов, более всего в те дни озабоченный положением Советского Союза после начавшейся войны между Германией и Польшей, Великобританией и Францией, не вникая в суть документа, переадресовал его «на исполнение» наркому внешней торговли А.И. Микояну. Ну а тот ограничился решением, не выходившим из сферы его компетенции. Микоян всего лишь подтвердил: «Вопрос о перевозке угля со Шпицбергена… предусматривается в планах НК Внешторга»²

. Но даже если бы и последовало в те сентябрьские дни соответствующее правительственное постановление, выполнить его все равно не удалось бы.

Другой сложнейшей проблемой, продолжавшей беспокоить и Наркомат BMP, и командование Северным флотом, оставалось пополнение боевого состава. Потенциального противника для Северного флота откровенно обозначил И.Д. Папанин. Выступая 15 марта 1939 года с трибуны XVIII съезда ВКП(б), он посчитал важным вставить в свою речь цитату из статьи, опубликованной в свежем номере журнала германских ВМС «Марине Рундшау»: «Германия будет вынуждена для полноценной блокады Советской России на Восточном фронте послать флот на Север с целью прервать арктические коммуникации Советской России и, может быть, для захвата морских и авиационных баз на мурманском побережье».

Продолжая выступление, Папанин поспешил заверить делегатов в готовности СССР к отпору врага в Арктике. «Нелишне напомнить, — слишком уверенно, явно блефуя, заявил он, — что во время интервенции кое-кто уже высаживался на нашем мурманском побережье. Известно также, чем закончилась эта авантюра. Сейчас немецким и иным фашистам не придется себя утруждать сложной работой по высадке десанта. Их корабли мы постараемся затопить еще в море»³.

Как и В. М. Молотов годом ранее, И.Д. Папанин исходил отнюдь не из реального состояния Северного флота. Должен был понимать, что эсминцев, подводных лодок и сторожевиков явно недостаточно для борьбы с «карманными» линкорами и тяжелыми крейсерами Германии, если бы вознамерились они войти в Баренцево море. Несомненно, имел в виду не те силы, которыми располагала страна на Севере, а те, что еще предстояло создать. За три-четыре года.

Пока же приходилось довольствоваться хоть и малым, но возможным, посильным.

Советское руководство понимало — вплоть до завершения формирования 104-й особой горнострелковой дивизии и ее развертывания Кольский полуостров и военно-морская база в Полярном в случае начала боевых действий все еще остаются фактически беззащитными. Потому-то и согласилось с по сути паллиативным предложением Комитета обороны. Постановление Политбюро от 7 марта 1939 года «Об усилении охраны государственной границы в Мурманской области», во-первых, обязало НКВД немедленно увеличить численность погранвойск в регионе на 1403 человека, то есть на два батальона. Во-вторых, дабы закрыть практически свободный доступ к Мурманску, да еще мимо Полярного, кораблям под любым флагом, поручило Наркомводу «выставить у входа в Кольский залив судно под брандвахту для постоянного дежурства на нем представителей лоцманской службы, портового санитарного надзора, таможни и пограничников для контроля прибывающих в залив судов и для контроля судов, выходящих из залива в море»⁴.

Готовясь к неминуемой войне, к боевым действиям в Арктике, советское руководство не ограничивалось лишь определением новых задач для ГУСМП, усилением Северного флота и охраной на суше Мурманского района. Поручило ВВС срочно освоить так называемый Западный маршрут — воздушную трассу к берегам Великобритании и США, которая по необходимости отчасти заменила бы традиционную морскую, начинавшуюся в Мурманске и Архангельске, либо дополнила бы уже проложенную ранее через Северный полюс. Повторить сделанное «Пан Америкен» и «Бритиш эйруейз» для регулярных трансатлантических полетов.