Сталин жил в нашей квартире. Как травмы наших предков мешают нам жить и что с этим делать

В уголовном деле прадеда Семенова описано, как сотрудники депо на работе в перерывах разговаривали о том, что в селах люди умирают от голода, что на фоне голода вспыхнула эпидемия чумы. И на полях – красным карандашом: «Наглая ложь!»

Теперь давайте представим, что встретились два человека с похожими историями. В этих историях есть эпизоды, о которых в обеих семьях молчат. Встретились два человека – хранителя тайны. Или два носителя неосознаваемой тайны, а хранителями были их родители. Как они друг друга «почуяли», выделили среди других людей?

Допустим, женщина выросла в семье со множеством «скелетов в шкафах». Можно предположить, что простой, открытый мужчина, выросший в семье без тайн, покажется ей скучным и непривлекательным. Женщина может находить для этого рациональные объяснения. Например: «Не люблю, когда мужчина слишком много о себе рассказывает. Зачем мне об этом знать? Кому это вообще интересно?» Человек с тайной – привычный для нее типаж. Она знает, как себя с ним вести. Кроме того, для нее это в каком-то смысле безопасно. Потому что ее семье было «спокойнее», когда о тайне даже не пытались говорить. Мужчина, вероятно, не будет ждать со стороны женщины открытости и искренности. А она, в свою очередь, не будет настаивать на раскрытии пугающих тайн. Безопасность здесь весьма относительная. Женщине предстоит жить в постоянной тревоге рядом с тайной. Но тревогу она, возможно, даже не заметит – ведь она к ней привыкла! Другой вариант: женщина будет жаловаться, что мужчина ничего о себе не рассказывает, что ему не интересно, как у нее дела. Но друг друга они нашли так же неслучайно, как и более открытые и общительные супруги. Ведь к жизни, в которой нет открытости, привыкли оба. Потом у них будут расти дети, привычно не задающие вопросов на темы, которые в семье по молчаливому сговору игнорируют.

Мама всегда говорила мне, что родители папы «хитрые и скрытные». Когда мне в первый раз в жизни сказали, что я скрытная, я удивилась!..

Представляю, как могли общаться мои будущие родители. Например, мама говорит папе, что родилась в Казахстане. Папа, возможно, тут же принимает скучающий вид, а потом заговаривает о чем-то другом (иногда он так делал). Потому что при упоминании Казахстана его бабушка выглядела испуганной. Или потому, что он слышал о депортированных туда родственниках-немцах. Понятно, что родственники-немцы – трудная тема в послевоенные годы. Ведь это означает родство с народом, который напал на Советский Союз, принеся много бед, и над которым совсем недавно одержали победу. И еще, советские немцы – один из репрессированных при Сталине народов.

В начале 1990-х знакомая женщина-немка сказала: «Этот народ очень сильно пострадал. Но об этом не говорят». Примечательно, что я ее в ответ ни о чем не спросила. (Боюсь, что, как папа, приняла скучающий вид.)

Другой случай. Папа в мамином присутствии спрашивает бабушку Нину и прабабушку Катю: «У вас же был большой дом в том районе, где сейчас телецентр. Вы говорили, что продали его. Вы репрессий боялись?» Так, по-простому, между делом спрашивает. Мама с тех пор часто напоминала мне об этом разговоре. Бабушка с прабабушкой тогда быстро переключились на другую тему. Мама всегда при этом добавляла: «Такие скрытные, хитрые». Она сравнивала их со своей матерью, говоря, что та была простой и открытой.

На самом деле дом был конфискован. Сейчас я знаю, что истории этих семей похожи намного больше, чем думала мама. При этом бабушка Нина действительно в основном молчала. А бабушка Нюся часто рассказывала о раскулачивании, о том, как подростком осталась без родителей… Вроде и вправду противоположности. Но… не совсем. За предметами постоянных разговоров бабушки Нюси скрывались другие темы, о которых она всегда умалчивала. Бабушка Нюся тоже хранила тайны. В теме о раскулачивании была лазейка: все знали, что тут допущены некоторые «перегибы». Поэтому бабушка Нюся всегда добавляла: «Это ошибка. Мы были не кулаки. Просто нас было много, и мы все хорошо работали». При этом она поясняла: были и настоящие кулаки, и правильно, что у них отняли имущество; но их семья была не кулацкая, – это ошибка. А другие темы замалчивались, и бабушка их не касалась. К числу таких тем прежде всего относился репрессированный первый муж, мамин родной отец, «враг народа» в семье.