Сталинградский рубеж

Противник возобновил атаки раньше, чем полки Людникова успели полностью занять назначенные им рубежи, а сменяемые ими остатки двух дивизий — перейти на новые позиции. Требовалось не просто заменить одни части другими, а восстановить сплошную оборону там, где небольшие подразделения и группы бойцов удерживали отдельные здания и траншеи, организовать систему огня. Времени на это не хватило. У прибывших ночью частей не было его даже на то, чтобы толком осмотреться на своих участках. Рассветный час осеннего утра пришел к ним в дыме и грохоте начатой противником авиационной и артиллерийской подготовки.

С севера и с запада на «Баррикады» наступали две немецкие пехотные дивизии и одна танковая. Они начали оттеснять к заводу незакрепившиеся части 138-й дивизии.

Грань между сутками 17 и 18 октября совсем не ощутилась: бои продолжались и ночью, и эти два донельзя напряженных дня как бы слились воедино, вместив очень многое.

Был час, когда на участке, где оборонялся полк майора Печенюка, гитлеровцы появились у самого берега Волги. Но смелый и решительный командир не растерялся, люди его не дрогнули, ринулись в рукопашный бой и уничтожили прорвавшихся фашистов.

А два часа спустя мы оказались перед фактом прорыва обороны дивизии Гуртьева, еще раньше обойденной с флангов. От Волги это было дальше, однако к западной части завода «Баррикады» немцы смогли подойти вплотную. Сибиряки 308-й стрелковой отбили за эти дни десятки атак, их стойкость и упорство им не изменили. Враг прорвался там, где в строю оставалось слишком мало бойцов.

Общее положение характеризует такая запись, сделанная в тот день в журнале боевых действий: «Части центрального участка израсходовали все свои резервы, плотность боевых порядков резко сократилась, образовались промежутки внутри полковых порядков…»

Опаснейший разрыв возник к исходу дня между дивизиями Гуртьева и Смехотворова (последняя обороняла вместе с 39-й гвардейской район завода «Красный Октябрь»). Вероятно, только из-за наступления темноты противник не успел им воспользоваться, и надо было во что бы то ни стало успеть ликвидировать этот разрыв за ночь. Между тем у Гуртьева не хватало сил и на ликвидацию брешей внутри фронта своей дивизии.

Оставалось одно — оттянуть к северу, в сторону «Баррикад», правый фланг 193-й дивизии Смехотворова. Приняв такое решение, командарм возложил на комдива 193-й ответственность и за восстановление локтевого контакта с соседом.

Но где сейчас этот соседский локоть, штаб армии сообщить Смехотворову не мог: связь с командным пунктом Гуртьева у нас нарушилась. После того как в направлении «Баррикад» безрезультатно ходили разведчики 193-й дивизии, генерал-майор Федор Никандрович Смехотворов попросил командующего разрешить ему отлучиться с КП, чтобы самому восстановить связь с соседом.

При иных обстоятельствах подобная просьба командира дивизии показалась бы странной. Но Чуйков сразу же дал «добро»: нельзя было терять времени.

Генерал Смехотворов не собирался самолично разыскивать ближайшую роту соседней дивизии, занявшую где-то в развалинах круговую оборону. Взяв с собой нескольких автоматчиков, он дошел по берегу до КП полковника Гуртьева, познакомился с ним (встретиться раньше не было случая), сообщил, какое имеет приказание насчет своего правого фланга, и комдивы договорились, как практически восстановить стык. Людников, у которого было все же больше людей, им помог.

К утру разрыв успели перекрыть. Ночная рекогносцировка Смехотворова помогла это ускорить.

Тем временем сколачивался заслон на подступах к причалам армейской переправы — на Перекопской, Машинной, Мостовой и соседних улицах. Занять здесь оборону сделалось неотложной необходимостью: противник был угрожающе близко.

Прикрытие района переправы возлагалось на два малочисленных полка дивизии Жолудева, усиленные противотанковым артдивизионом и кое-какими мелкими подразделениями. В строй встал и весь личный состав дивизионных тылов, легкораненые служили резервом. Один из этих полков — 109-й гвардейский подполковника Омельченко — был последней частью, сражавшейся на территории Тракторного завода. Его остатки выходили отдельными группами к Волге, вывозились катерами и лодками на остров Зайцевский и, спешно переформированные, перебрасывались оттуда на новый рубеж.

Третий полк жолудевской дивизии — 118-й гвардейский подполковника Колобовникова — удалось пополнить прибывшим маршевым батальоном, и командарм подчинил его Людникову, с тем чтобы оставить на прежней позиции северо-западнее «Баррикад» — на Волховстроевской улице. Воздушнодесантники дрались за этот рубеж геройски, не раз контратаковали врага. Потом стало известно: одну из контратак возглавил и пал в ней смертью храбрых находившийся с полком военком штадива И. М. Сутырин. Он был из запаса, коренной волгарь, до войны — первый секретарь Костромского горкома партии.