Стальной ворон

Сама прогулка по унылым коридорам в сопровождении психа – сомнительное удовольствие. А уж просмотр пресловутой коллекции и подавно. Изуродованные внутренности в банках, десяток разных глаз, плавающих в запаянном сосуде, ампутированные конечности с различными дефектами, – зрелище не для слабонервных.

– А это моя гордость, – заложив руки за спину, похвастал Реконструктор. – Хвост человека, не являвшегося аниморфом. Прелесть, да? Я за него все еще расплачиваюсь с бывшим обладателем.

– Вас надули, это бритая кошка. – Мерзкий тип и без расфасованной по склянкам мертвечины вызывал стойкое отвращение.

– Да как же?.. – пролепетал мистер Мартин.

Руф почти не сомневался, что Реконструктор в ссоре с головой давно и весьма крепко. Но нездоровое внимание ко всяким странностям должно пригодиться.

– Спасибо за увлекательную экскурсию, – исключительно из вежливости произнес Тангл. – Чтобы не отнимать друг у друга время, перейду прямо к сути.

– Времени сколько угодно… – возразил мистер Мартин, но осекся.

– Нашумевшее дело прошлого года. Главный обвиняемый попал к вам. Не было ли у него в вещах нательного креста? – максимально безразлично спросил Руф.

– Крестик? Был, конечно, – кивнул Реконструктор. – Обычная дамская безделушка. Немножко золота, четыре красных камешка. Ума не приложу, зачем Смотрящим в Ночь красть такой. Я теперь всегда слежу за этими святошами. Утянут чего-нибудь казенное, а свалят на нас.

– Столько уверенности, – процедил Руфус. – Вы кого-то поймали за руку?

– За руку, не за руку, – он пристроил на носу очки и принялся копаться в прозрачных пакетах, примостившихся на выезжающей полочке. – Ага!

Мистер Мартин вытянул запечатанный конверт с единственным листком внутри.

– Даже зарисовал вещицу. – Реконструктор демонстративно выложил находку на стол. – Я заканчивал опись, когда явились три монаха. Два слепых, один зрячий. Молитвы читали, ходили кругами, но я сразу неладное заподозрил, когда они стали меня настойчиво выпроваживать. Шушукались подозрительно, а когда ушли, вместе с ними и крестик «ушел».

– Отчего не заявили в полицию? – Руф мельком взглянул на карандашный набросок.

– Во-первых, я-то никуда не выходил. Во-вторых, никто из монахов не приближался к столику. В-третьих, «полиция» сама сказала мне не проявлять инициативы, – вздохнул тот.

– Скверно, – ничего не значащая реплика заняла собой паузу.

– Так и знал, что рано или поздно кто-то попытается вывести ворюг на чистую воду, – мистер Мартин хлопнул всей пятерней по крышке стола. – Вы ж Танцор. Посмотрите мою память. Посмотрите, а? Это ж наверное увлекательно. Не для вас, само собой. Для меня. Как эксперимент.

Реконструктор принялся тараторить, а его лысая макушка покрылась потом.

– Изъятие памяти процедура не очень приятная, – предупредил Тангл.

– А вы просто посмотрите. Разве так нельзя? – с маниакальной настойчивостью упрашивал тот.

– Любые манипуляции с памятью называются «изъятие», если то, что принадлежало одному человеку, становится известно другому, – пояснил Руф.

– Так давайте попробуем, – буквально взмолился мистер Мартин.

Впервые в жизни Руфуса уговаривали покопаться в чужих воспоминаниях. Трудно представить человека способного добровольно, из спортивного интереса открыть себя кому попало. Память – это не хорошо организованный блокнот со множеством удобных закладок. Отнюдь. Цветные пятна на сером фоне, разбавленные чернотой. Стоит присмотреться, как из клякс проступают очертания, силуэты и штрихи. Они движутся и мелькают, затем рождается звук. Голоса окружения, собственный голос хозяина несуществующей галереи, вибрации в горле, а за этим неумолкающий галдеж мыслей. Очень просто ошибиться и заглянуть туда, куда не звали.

Реконструктор не сдавался.

Руф понимал, что меньше всего сейчас хочет еще раз взглянуть на убитого Борджеса, тем более на столе у полоумного мясника.

– Воры должны получить по заслугам. – Последний аргумент мистера Мартина ничего не решал.

– Ладно, – скрепя сердце, согласился Тангл.

Он поставил Реконструктора перед собой, положил свои руки ему на плечи и сконцентрировался.

– Пока ничего не чувствую, – признался подопытный. – Может, было бы лучше, если бы вы смотрели мне в лицо? Ну, без вот этой вашей штуки на голове.

Мистер Мартин явно считал своим долгом фиксировать каждое мгновение происходящего.

– В животе заурчало, – сообщил он. – Это так правильно или просто пора обедать?

Вдруг мужчина вздрогнул. Его зрачки расширились, а дыхание участилось.

– …ничего не вижу, – словно через силу произнес Реконструктор. – Нет, вижу… голубые круги.

Тело Гарольда Мартина обмякло, но не осело на пол, а осталось висеть, как плащ на крючке. По счастью, Реконструктор сам мысленно вернулся к нужным событиям, избавив Руфуса от необходимости копаться в его жизни.