Старая актриса на роль жены Достоевского

И когда ты перестала надеяться?

Она . Ну что вы, Федя, я и сейчас надеюсь. Я даже отчетливо представляю нашу встречу. Подперев рукой свой постаревший овал лица, я говорю ему: «Ах, мой друг, оцените мое терпение. Я ждала вас добрую полсотню лет. Другая на моем месте давно бы померла! Ха-ха-ха…» А потом как-то позвонил мой муж номер один и сказал, что болен, и попросил зайти. Он стал совсем старый и чужой… Мы сидели в комнате, оклеенной моими фотографиями, и я все искала повод уйти… И в этот миг распахнулась дверь – и с криком «Мама!» вбежала девочка… Оказалось, он взял ее из детдома совсем крохотной. И пока она росла, все показывал ей мои фотографии, все говорил, что я – ее мама… что я к ним скоро вернусь… И она всегда меня ждала. Она вцепилась в мою руку, и я с ужасом смотрела на него: я поняла, что должна теперь жить с ними всегда… Не могла же я обмануть эту рыдающую от счастья девочку?..

Он (вопит). «Лишь бы дитя не плакало!» Здесь! Здесь ты срослась с моей Аней!

Она . Милый Федя! Безумный Федя! Как мне будет не хватать ваших безумств, когда я вернусь к своим детям…

Он . Эта девочка – и есть «твои дети»?

Она (смеется). Девочка вышла замуж…

Он . «Лишь бы дитя не плакало!» Носи это и дальше в сердце! Состраданием живи, Аня. В этом и есть – Федя! А то нынче любой сытый злодей клянется Федей, а какой-нибудь преследователь человеков памятник Феде норовит поставить… А я говорю: «Ставьте мне ваши памятники. Только на цоколе написать не забудьте: «Феде Достоевскому от благодарных бесов!..» Ангел мой, Аня, Христос – в тебе… Что тебе больше всего по сердцу пришлось из написанного мной?

Она

(не отвечая). Как трудно вспоминать… Я – девочка… Я – молоденькая женщина… Я помню это так смутно, как давно отыгранные роли… Хотя нет, свои роли я помню ясно… И Клеопатра, и Офелия… для меня куда реальнее меня самой тогда… В моих ролях было все, что со мной случалось в жизни… Я будто жила для ролей… И сейчас, когда я опять забыла номер своей комнаты, я хорошо помню номер квартиры Достоевского… И этот дом, где теперь живу, кажется мне вымыслом, сном… А единственная моя реальность – здесь: «Солнце моей жизни Федор Достоевский»…

Он (повторяя). Ангел мой, Аня, что тебе больше всего по сердцу из написанного мною?

Она . «Преступление и наказание», Федя. Отец любил… И читал мне вслух в детстве.

Он ( хрипло, после паузы) . А какую сцену ты любишь больше всего? Только не спеши… Не погуби меня, голубчик Аня…

Она . Это когда Сонечка… просит Раскольникова – покаяться!..

Он ( как от боли, вопит).

А-а! Я знал, что ты это ответишь! (Молчание.) «Мы были… на бале… на бале… на бале…»

Она . Что с вами, Федя?

Он . «И с бала нас прогнали, прогнали, прогнали». (Хохочет.) «Прогнали по шеям…»