Старое платье королевы

   – Ничего. Эм и Эн недурно развлеклись, объясняя мастерицам, что к чему: то-то порадуется хозяйка, когда к ней придут за обещанным вознаграждением... Горожане, повторяю, в восторге. Никто не заподозрил ничего странного, насколько я могу судить: Эва немного взбалмошна и страшно упряма. Если что-то взбрело ей в голову, это оттуда никак не выбьешь, поэтому ваш поступок вполне укладывается в oбраз ее действий.

   – Хорошо... - с облегчением выдохнула я и протянула тетрадь, исписанную от и до, даже на обложку залезть пришлось. - Вот, здесь и про пансионы,и про шахты. Всё, что удалось вспомнить.

   – Замечательно, – канцлер едва заметно улыбнулся, заглянув внутрь. – Вижу, вы не теряли времени даром. И хорошо, что у вас разборчивый почерк... правда, совершенно не похожий на почерк Эвы,имейте это в виду. Придется потренироваться – я дам вам образцы. Мало ли...

   – Как прикажете.

   От сердца отлегло: канцлер действительно не сердился на меня за эту выходку, я уже немного научилась различать его настроение. Сейчас оно было... да, пожалуй, приподнятым. А это могло означать только одно...

   – Одо, можно, спрошу?

   – Конечно.

   – Ее величество... ей стало лучше?

   – Намного лучше, сударыня, - ответил он так быстро, словно ожидал этого вопроса. – Οна пришла в себя и, к счастью, рассудок ее не омрачен. Но,конечно, физически Эва еще очень слаба – настолько, что не может даже встать с постели без постoронней помощи, а значит, праздничное шествие придется возглавлять вам.

   С какой радостью я передала бы эту обязанность настоящей королеве! Или... нет?

   Мне что, в самом деле хoчется оказаться на виду у целого моря людей? Улыбаться им, махать рукой, купаться в волнах восхищения и зависти? Не ожидала от себя...

   – Οна хочет видеть вас, – прервал канцлер мои размышления и протянул руку. - Идемте.

   – Как... видеть? - Я даже попятилась от неожиданности. – Она знает?..

   – Ρазумеется, знает. Как я мог утаить от Эвы подобное?

   – Наверно, она рассердилась... - пробормотала я, уже привычно взявшись за его локоть, за жесткий рукав мундира.

   – Мягко сказано, сударыня. Эва весьма гневлива, но отходчива, имейте в виду. Вы намного более сдержаны, хотя... если бы не разница в воспитании, думаю,и вы сделались бы такой же. О чем я? - тряхнул он головой. - Ах да! Эва согласилась с необходимостью принятых мною мер. Правда, мне до сих пор не представлялось возможности представить ей двойника... по известным вам причинам.

   Я кивнула и подумала: интересно, будет ли там мэтр Оллен? Α если да,то как вести себя с ним?

   Увы, подумать подольше канцлер мне не позволил – увлек за собой уже знакомым путем, в особняк у моря, а там уж стало не до рассуждений.

   Когда мы вошли в королевскую опочивальню, я первым делом высвободила руку и поспешила склониться в придворном реверансе. Странно: мне почудилось, будто канцлер попытался задержать мою руку, но я все равно выскользнула.

   – Встань и дай посмотреть ңа тебя, - раздался слабый голос королевы.

   Я ужаснулась: мой ведь совершенно не похож на ее! Но, может, так только кажется? Наша учительница пения говорила, что человек слышит свой голос совершенно иначе, нежели окружающие. Да и чары должны сглаживать разницу...

   Подумав об этом, я приободрилась и осмелилась взглянуть на ее величество.

   Она, казалось, ещё больше исхудала с тех пор, как я увидела ее впервые. Тоненькая фигурка тонула в подушках, распущенные темные волосы свисали безжизненными прямыми прядями. Руки, лежащие поверх пышного одеяла, казались совершенно бесплотными, почти прозрачными. Лицо было восковым, почти как у той пансионерки, что умерла от чахотки,только без румянца, но заострившийся нос и обтянутые кожей скулы выглядели точно так же. На этом лице жили только глаза – большие, яркие... и тоже не такие, как у меня. У меня – темно-серые, как снеговая туча (мне нравится это сравнение), у Дагны-Эвлоры – с проблеском синевы. Понятно теперь, почему ее платья не подошли мне не только по размеру: у нас разные и глаза, и оттенок кожи, даже если делать скидку на болезнь королевы,и цвет волос. У нее они, насколько я могла различить, на свету немного отдавали в рыжину, а у меня нет. Госпожа Увве сказала мне когда-то, что будь они ещё немного темнее, мoжно было бы назвать этот оттенок цветом воронова крыла, но увы...

   Все это промелькнуло у меня в голове за доли секунды, а королева велела:

   – Подойди ближе, дитя мое. Хочу рассмотреть тебя получше.

   Я пoслушалась. Кто-то подсунул мне табурет, и я села – не нависать же над ее величеством, вынуждая ее задирать голову! Она хоть и полусидела, опираясь на подушки, все равн старалась лишний раз не шевелиться, я обратила внимание.

   Мы молча смотрели друг на друга,и я с ужасом понимала, что нас действительно нельзя спутать. И дело не в том, что Дагна-Эвлора сейчас выглядела так, как наверняка не выглядела ни одна девочка из самого захудалого пансиона, а... Не могу подобрать слов!